Зимние призраки

– А ты не поможешь мне раздеться?

Неуклюже, буквально вибрируя от возбуждения, пока ее холодные пальцы трогают его, Дейл стягивает с нее юбку и отбрасывает ее. Она временно ослабляет хватку и выходит из туфель, когда он стаскивает с нее белые трусики. Дейл замечает, что рыжие волосы у нее на лобке выбриты узкой вертикальной полосой, он видел подобные «прически» в журналах и в кино, но ни разу – в реальной жизни. Вдруг его осеняет, что Мишель Стефф-ни должна знать все голливудские штучки по части тайных удовольствий, сексуальные приемы, которые и не снились женщинам Мизулы, штат Монтана. В нормальной ситуации эта мысль вызвала бы у него улыбку, но сейчас, когда она стоит перед ним, голая, если не считать лифчика, с чуть расставленными ногами, с бледно-розовыми губами вульвы, влажно поблескивающей в свете свечей, он не в силах улыбнуться.

Она заводит руки за спину и сбрасывает лифчик. Груди у нее огромные, бледные, округлые, с розовыми сосками. Они упругие и твердые, словно груди какой-нибудь семнадцатилетней девчонки.

Подделка. Они уже не настоящие.

Дейл отгоняет эту мысль, смотрит, как она в последний раз сжимает его член, снова оборачивается к пуховому одеялу и залезает под покрывало. Кровать скрипит. Подушек на ней нет. Она немного приподнимает левую ногу, опираясь на правый локоть. Дейл не помнит, чтобы когда-нибудь ощущал такое возбуждение, даже с Клэр.

– Так ты идешь? – спрашивает Мишель, поднимая одеяло выше приглашающим жестом.

Дейл вдруг чувствует дуновение холодного воздуха, словно некое чужое присутствие вошло в комнату через незримую дверь в стене. Он поворачивается, вздрогнув, но видит лишь свою нелепую тень с торчащим членом, запечатленную на выцветших обоях.

– Дейл? – она шепчет мягко, но настойчиво. Он снова поворачивается к ней, видит пляшущие в

ее глазах отражения свечей. Соски у нее затвердели. Это неправильно, Дейл.

– Это неправильно, – говорит Дейл.

– О чем это ты? – Она тянется к его руке, но он отдергивает ее. Ее холодные пальцы приближаются к головке его члена. – Вот он не считает, что это неправильно, – говорит она тихонько, улыбаясь ему в свете свечей. Пламя колышется, словно от слабого сквозняка.

Дейл делает шаг назад, не понимая собственной реакции, ощущая бесконечное сожаление оттого, что ее пальцы соскальзывают с горячей головки члена.

Этого не может произойти, Дейл.

– Этого не будет, – тускло произносит он.

Ему кажется, что пол в комнате поднимается и падает, качается, словно палуба корабля в штормовую ночь.

Мишель убирает руку, садится на постели, поднимает другую бледную руку, обхватывает ею полные груди и приподнимает их. Ее покрытые лаком ногти сверкают, когда она принимается играть со своими сосками.

– Иди сюда, – шепчет она.

Дейл с трудом заставляет себя отвернуться. Его тень похожа на тень горбуна, урода из цирка, она колышется и пляшет в бешено дергающемся пламени свечей. Воздух внезапно леденеет. Он видит, как его дыхание вырывается облачками тумана, ощущает мощный запах замороженной плесени. Он больше не смотрит на кровать.

Fato profugus.

– Бегущий от судьбы, – выдыхает Дейл, понятия не имея, почему произносит эти слова.