Я чувствовал неумолимое приближение вечера. В нашем распоряжении было не более двух часов. Пришла пора действовать, причем быстро.
– Мы должны решить, как поступить с Дуней, нашей горничной, – сказал я. – Все, о чем знает она, сразу же становится известно Владу. При ней покидать замок опасно: он мгновенно узнает, когда и в каком направлении мы уехали. Если бы найти какой-то способ ее отвлечь...
– Предоставьте это мне, – решительно ответил Коль.
Мы вернулись в комнату. Мери сидела на постели, держа ребенка на руках и разложив на коленях перед собой исписанные листы бумаги. Дуня, словно верный пес, находилась рядом, придвинув стул поближе к кровати. Мери подняла голову. Наши глаза встретились, и я понял: жена с трудом сдерживает слезы. Бумаги, которые она читала, оказались не чем иным, как моей последней дневниковой записью, сделанной сегодня утром. Значит, Мери уже знает обо всем, что мне поведала Жужа.
Я отвел взгляд, сознавая, сколько муки и страданий принесли жене мои записи. Опасаясь Дуни, мы молчали, но нам и не требовались слова. Прекрасные, полные ужаса глаза Мери сказали мне все.
Подошел Коль и, весело улыбнувшись Дуне, сказал:
– Фрейлейн, настоятельно рекомендую вам пойти и немного поспать. Я побуду с вашей госпожой.
Дуня застенчиво опустила глаза, смущенная вниманием незнакомца к своей персоне, но ответила вполне твердо:
– Нет, господин. Вы у нас гость. А моя обязанность – помогать госпоже и следить за ребенком.
Коль сделал вид, будто обдумывает ее слова, потом кивнул.
– Как хотите. Тогда я вам сейчас дам порцию хорошего укрепляющего средства. Оно вас взбодрит.
Дуня заулыбалась и уже была готова согласиться, как вдруг ее глаза потускнели (так было, когда она увидела В.), и она медленно покачала головой:
– Спасибо, господин, но я чувствую себя хорошо.
Коль пожал плечами.
– Я не настаиваю, фрейлейн. А вот вашей госпоже обязательно нужно принять укрепляющее.
Он водрузил свой черный саквояж на пуфик возле постели Мери и повернулся к нам спиной. Нагнувшись, Коль что-то достал оттуда и, продолжая улыбаться, зашел с той стороны, где сидела Дуня.
Горничная ничего не заподозрила. Все ее внимание было поглощено моей женой, которая находилась не в лучшем состоянии. Коль наклонился к моей жене, якобы протягивая ей лекарство, но в последнее мгновение резко повернулся и платком зажал Дуне рот и нос.
Она вскочила, сдавленно вскрикнула и с неподдельным изумлением взглянула на врача и платок. Не прошло и нескольких секунд, как горничная закрыла глаза и обмякла. Сильные руки Коля подхватили ее.
– Зачем вы это сделали? – закричала Мери. – Она ни в чем не виновата!
Мери судорожно схватила меня за руку и наконец-то дала волю слезам. Меня тоже душили рыдания. Коль, равнодушный к нашим эмоциям, осторожно опустил обезвреженную Дуню на пол, после чего подошел к постели: