В этот момент в коридор вышел Скала с медицинским чемоданчиком в руке.
— Я готов, комиссар.— Взглянув на недовольное лицо жены, он протянул: — Роза… Ну, я же говорил тебе, что это обычная работа.
— Что это за работа такая — в десять часов вечера? — всплеснула руками та,
— Роза… — Скала попытался вставить слово, надевая ботинки.
— Нет, ты скажи… скажи мне, что это за работа такая? — Роза словно не слышала мужа.— Почему ты не можешь побыть дома хотя бы вечером? Умберто!..
Скала проворно выскочил за дверь, зная, что, если жена завелась, остановить ее уже невозможно, и поспешил вниз по лестнице. Гольди, усмехнувшись, последовал за ним.
— Во сколько его хоть ждать-то обратно, комиссар? — выкрикнула жена Скалы, выходя из квартиры вслед за мужчинами.
— Часа через два, самое большее — три,— ответил Гольди.— Роза, да ты не переживай — это действительно обычная работа.
Последнее, что он видел, спускаясь по лестнице, были обиженно надутые губы жены доктора. Комиссар невольно вспомнил собственную жену, в пылу ссоры всегда складывающую губы бантиком, который он затем должен «развязывать» примиряющим поцелуем…
Когда он оказался на улице, Скала стоял рядом с «фольксвагеном». Гольди открыл боковую дверь микроавтобуса, и доктор забрался в машину.
Сидевший за рулем Эстебане обернулся назад и весело подмигнул:
— Привет, док! Готовы покопаться в земле?!
В салоне автомобиля сидел еще один инспектор из отдела по расследованию убийств — Тони Ризо. Он кивнул доктору и подвинулся на сиденье, освобождая место для Гольди.
Усевшись напротив Скалы, комиссар проворчал:
«Поехали, Санти», Эстебане завел двигатель, и машина плавно двинулась по узкой улочке в сторону «американского» квартала.
Когда они отъехали от дома метров на сто, Гольди сказал:
— Умберто, вы говорили, что исследовали найденное на трупах вещество. Не хотите рассказать, что обнаружили?
Скала оторвался от созерцания проносившихся за окном витрин магазинов и кивнул:
— Много интересного, комиссар. Но еще больше — непонятного.
— Что именно?