— Значит, это в него стреляли в доме, и он же убил двух парней Пальоли?
— Судя по всему, да.
— Вы уже установили его личность?
Неожиданно для Гольди Скала нахмурился и, прежде чем ответить на этот вопрос, помедлил… Наконец он сказал:
— Вы верите в загробную жизнь, комиссар?
Брови Гольди дрогнули в недоумении.
— Что вы имеете в виду, Умберто?
— То, что я вам скажу, попахивает мистикой. Гольди, слегка поморщившись, протянул:
— Послушайте, док… Сегодня ночью в Террено убиты восемь человек. Через несколько часов Плацци и прокуратура навалятся на меня как стервятники на падаль. Вы понимаете это? Я прошу вас: давайте обойдемся без загадок. Говорите, что вы нашли, и я поеду.
— Ну, хорошо,— вздохнул Скала.— Если вы хотите факты, вы их получите… — Помолчав пару секунд, он принялся объяснять: — Я снял слепок зубов с черепа сгоревшего человека. После этого сравнил их с образцами, имеющимися в нашем архиве. Оказалось, что череп неизвестного, сгоревшего в виколо Гарибальди, принадлежит некоему Бьянки Гарроте, застреленному два года назад возле ресторана Гизи Валенти на Золотом бульваре и похороненному на чимитеро ди Джованни. При жизни Гаррота работал на Доминика Пальоли.
Договорив предложение, доктор замолчал.
Несколько секунд Гольди смотрел на него в немом изумлении, обдумывая услышанное. Потом сказал:
— Но этого не может быть, Умберто.
— Комиссар, вы хотели факты. Вы их получили.
— Но этого не может быть,— повторил Гольди.— Вы не могли ошибиться?
— Нет. За результаты экспертизы я ручаюсь. Все еще глядя на доктора с недоверием, Гольди спросил:
— Умберто, вы видели Кирски?
— Да, он в изоляторе… Постоянно твердит о каком-то монстре, который хочет убить его и которого не останавливают пули.
— Он бредит?
— Не знаю.— Скала пристально смотрел в глаза комиссара.— Может быть, да… А может быть, лет.