— А я тут его подстрахую, — сказал Красножопов, держа свой карабин так, что дуло почти уперлось в Мишин бок, и было ясно, что он намерен страховать.
Миша навел карабин на животное. Ужасно не хотелось убивать, но и правда, что будет делать здесь этот малыш, один в горах? Ягненок, появившийся на свет несколько дней назад, с огромными наивными глазами? Пуля выбила пыль из камней, с воем метнулась неизвестно куда. Ягненок в панике шарахнулся, и тут же громыхнул карабин Крагова. Несведущего человека удивило бы, что малыш моментально исчез. А знающего карабин не удивило бы, а только показало — Крагов, как всегда, попал. Есть такой классический фокус, когда новичок стреляет в летящую ворону, а если попал, все начинают его расспрашивать: «Куда ты ворону-то дел?!» А он и сам не понимает, куда исчезла птица. Он еще не знает, что удар пули из карабина отбрасывает ворону на несколько метров.
Ягненок был если и тяжелее вороны, то ненамного.
— Куда он девался, а, парень? — нехорошо ухмыляясь, в упор на Мишу смотрел Крагов. — Может, к лучшему, что исчез, а? А то бы ты у нас заплакал. Я же вижу по глазам, сейчас заплачешь!
Крагов склонил голову на плечо, оскалил зубы в издевательской улыбке.
— Ты хоть крови-то не испугаешься, новичок? Пойдем, тушу поможешь разделать.
Миша опять пожал плечами. Отказываться было нельзя, он понимал. Отряд разлегся прямо на камнях, лицом к панораме гор, задымил сигаретами. И на глазах отряда Крагов потряс ронявшим молоко на камни выменем, выдавил целую струйку:
— Вот тебе что лопать, новичок. Мясо тебе рано, как я вижу! У тебя глазки-то на мокром месте, сосунок.
Миша в любом случае не начал бы затеваемую Краговым драку, даже если бы вздумал обидеться. Но дурак его не задевал, было только интересно — всегда ли он такой? И отчего он сделался таким? «Надо спросить у Михалыча», — думал Миша. И чувствовал, Крагов еще больше бесится от его спокойствия.
Ночевка была холодная. Ветер все усиливался к ночи. Хорошо, попался распадок и в нем удобная площадка для ночлега.
Утром Миша никак не мог понять, чем белым так запорошило лежащих? И сами спальные мешки, и лица были одного белоснежного цвета. Не без труда он сообразил, что люди все покрыты изморосью.
Только один спальник был пуст, и Миша обнаружил его обитателя, только когда вылез из мешка. Полковник Красножопов сидел довольно далеко по склону, держал карабин на коленях. Его спальник тоже был весь в измороси, скомканное полотенце казалось заиндевевшим лицом. Значит, встал не меньше часа назад и сел неподвижно в стороне.
Цель начальника была прозрачна: проверить, что будет делать Миша, когда сочтет, что встал раньше всех и что лагерь в его власти. Опять нахлынуло чувство опасности, напряжение, чувство, что все время находишься под контролем. Миша понимал, что и эта проверка — не последняя.
Весь этот день шли все вниз и вниз, скользя на пологих склонах. Опять лиственницы стали похожи на деревья и подрастали с каждым километром. Ветер стал значительно слабее.
К полудню внизу, между холмами, мелькнула мчащаяся вода, в порывах ветра доносило рев порогов. И после обеда шли уже по долине реки Исвиркет. Как ухитрялся определяться на местности Красножопов, Миша понять не мог. Но он вполне серьезно ткнул пальцем в точку на карте:
— Мы здесь!
«Здесь» было выше того места, где были трупы мамонтов, километрах примерно в восьми. Вспугнули медведя, впервые за все время пути. Зверь с перепугу переметнулся через реку, ломанулся через чащу с диким треском.
А еще через три километра они услышали звуки стрельбы. Там, впереди, шла вялая перестрелка. Бу-буххх! — глухо лупил карабин. Ба-бах! — звонко било гладкоствольное ружье, выбрасывая сноп картечи. Бум! Бум-Бум! — вставляла свой голос винтовка.
Повеселели. Теперь все становилось много проще и понятнее. Надо было дойти и вступить в бой, поддерживая своих. А если обе стороны чужие, подождать чьей-то победы и уничтожить победителя. Да, все повеселели. Конец изнурительного пути, конец неопределенности.
Если представить себе стаю обладающих рассудком хищных зверей, они вели бы себя точно так же, подкрадываясь к желанной добыче. Все осторожнее, все внимательнее двигались люди, приближаясь туда, где какие-то люди пытались уничтожить друг друга, еще не зная о своей судьбе.