— И молока ему, паршивцу, нужно, вы себе представить не можете, сколько, — задумчиво сказал Савел. — Весь институт разорил!
Но тут он, наконец, заметил, что происходит с Тоекудой.
— Девочки! — рявкнул Савел, подхватывая Ямиками.
Ямиками усадили на скамейку. Ямиками растирали виски. Ямиками совали под нос какую-то вонючую дрянь. В Ямиками вливали его же собственный коньяк. Перед Ямиками только что не танцевали ритуальные танцы. Постепенно стихал звон в ушах, и ноги перестали подгибаться. Опять заорали кузнечики, зашелестел ветер в листве.
И все это время мамонтенок лихо носился, играл, разбрасывал хоботом траву, надевал на себя старую автомобильную покрышку буквально в нескольких шагах от него.
— Савел, где вы их все-таки нашли?! Ведь на Таймыре их нет…
— А их нигде нет. Разве вы не знаете, что в современной Сибири нет и не может быть мамонтов?
Тоекуда безнадежно махнул рукой.
— Я знаю, что не может. Мне на сто рядов объяснили, что не может. А вон… бегает! — и Тоекуда почти с ненавистью ткнул пальцем в резвое животное. Мамонтенок трубно завопил, помчался, смешно взбрыкивая задними ногами.
Печенюшкин изучал его задумчиво.
— А знаете, Ямиками, в чем ваша главная ошибка?
Тоекуда изобразил внимание.
— В том, что вы пытаетесь найти мамонтов так, как это делали сто лет назад… Найти их в природе, в еще неисследованных местах. Это экстенсивный путь, он в наше время ненадежен.
— Но ведь кое-что я же нашел!
— Да, в Сибири кое-что еще возможно… Но именно что «кое-что» и даже здесь — очень немногое… Идти надо интенсивным путем! Надо не искать, а делать самим! Между прочим, у меня там, наверху, еще один… Хотите посмотреть?
Тоекуда достиг стадии, когда ничто уже не удивляет.
— Зачем же вы его держите наверху? Он же вам разнесет всю лабораторию…
— Не разнесет. Он в автоклаве. Видите ли, этот уже родился, а тот, который наверху, еще не родился, вот в чем дело. Ну что, пойдем его смотреть?
Только тут до Тоекуды начало всерьез доходить. С четверть минуты он думал, посасывая мундштук «Беломора».
— Возьмите, возьмите! — засуетилась Лидия, сунула ему пачку «L&M». Тоекуда бледно улыбнулся, отодвинул руку милой дамы.