Это прозвучало так недоумевающе, так жалобно, что Сергей невольно заколебался.
— Сейчас…— Сергей стал копаться в карманах, как бы в поисках ключа или расчески, а сам опять «включил» боковое зрение. Ну да, все правильно; тот самый тяжелый взгляд хищника, сосредоточенно уставившегося на жертву. И зря он промедлил — Зина уже двинулась к нему, повизгивая как-то по-животному, раскрывая объятия. Пришлось заводить ту же шарманку: — Подожди… Ага, вот он! Зин, смотри, совсем рассвело! Представляешь, мне идти, уже светло совсем! Смотри — совсем сереет, ночь-то кончилась! Хочешь кофе? Ты помнишь, где тут у нас кофе?
Неся всю эту чепуху, Сергей отступал лицом к Зине, пока не уперся в выходную дверь спиной (Зина еле слышно тукала пятками за ним). Как будто Зина хотела все же поцеловать его на прощание… Тогда Сергей протянул руку к выключателю и быстренько сузил щели глаз.
— Сережка, ты чего?
Зина недовольно моргала, заслонялась от света. Она вела себя вполне естественно. Вполне так, как должна вести себя молодая женщина, любовник которой стал вдруг совершать какие-то необъяснимые действия и еще вдруг коварно ослепил ее в коридоре. Но Сергей уже ничего не ждал, ничего не выяснял и ничего даже не думал делать, кроме одного… кроме спасения.
И Сергей резко нырнул в сторону, распахнул дверь и выбежал на площадку, захлопнув дверь перед Зинкиным носом. И только на улице отпустил ледяной, нечеловеческий страх. Так отпустил, что Сергей с час просидел в сквере, беспрерывно курил и отходил от пережитого. Спустя несколько часов он вернул ключи от квартиры владельцу, рассказал, что он думает об этой квартире, и, как нетрудно догадаться, не пришел вечером на свидание с Зиной.
— А ты уверен, что это была она?
— В смысле, что Зина ушла уже, пока я спал, а вместо нее оказалось… что-то другое, да? Вряд ли такое возможно, Зина обычно позже меня просыпается… Но, теоретически рассуждая, могла. Я сплю, она что-то услышала… эдакое, в духе квартиры, и ушла… Только как это определишь?
— Например по тому, были ли в комнате детали ее туалета. Если не были — значит, она уже ушла. Вряд ли вампиры дошли до такой стадии камуфляжа, чтобы создавать все детали дамского туалета там, где их обычно оставляет Зинаида… Логично?
— Логично… Она обычно тряпочки аккуратно вешает на стул. А я, хоть убейте, не обратил внимания — было там что-то или нет.
— Вот это жаль. Потом что? Типичные родинки, шрамчики, особенности… так сказать, особые приметы. Но этого, конечно же, ты тоже не смотрел, не до того было.
— Верно… А вы правда думаете, что Зинка ушла и ее подменили?
— Скорее скажем так — я это допускаю. И что подменили, и что пока ты спал… э-ээ…
— Не может быть!
— Почему? Дали по башке, чтобы тихо, и в какую-то дырку в стене… А на ее место — нечто в розовой комбинации. А тут ты и проснулся некстати…
— Кошмар…
— А не спи с кем попало, голубок! Не то еще будет.
— Намекаете на СПИД?
— А что страшнее — СПИД или какой-то паршивый вампир? Тем более такой, что от него даже мы с тобой можем уйти… В мое время хорошо, рисковали в основном гонореей. А тут— и СПИД, и кожный шанкр, и сифилис, и прочая тропическая прелесть… Вампиры — это тьфу!
И, проведя этот воспитательный пассаж, я попытался понять: и правда, что же именно сделала поганая квартирка, не к ночи будь помянута? Подменила она Зину, уничтожила бедную девицу и подсунула вместо нее какую-то гадость? Или неведомое в этой квартире проявило себя так, что прогнало девицу, и теперь Зина просто не знает, как ей подойти к Юре? Может, чувствует себя предательницей и боится на глаза показаться?