Ползущие

Ник подплыл еще ближе, опустился в следующий, более тяжелый и холодный слой – теперь уже можно было встать на дно. Мимо маски пронеслась единственная хилая рыба размером с ладонь. Ему вдруг почудилось какое-то движение – вдоль иззубренной трещины на макушке спутникового овоида словно бы что-то мелькнуло – яркое, металлическое. Наверное, отражение его фонаря, решил он.

А все же странно, что так мало повреждений. Но вроде бы говорили, что эта штука шлепнулась под острым углом. Может, этот спутник сам выбрал, куда ему упасть? Ник слышал, Дирковски говорил что-то насчет того, что спутник отстрелил ракеты орбитального контроля, пока падал, а приказа на это не получал.

Ник случайно знал, что у наиболее дорогих спутников есть на борту маленькие ракеты для корректировки положения на орбите. Но из того, что он читал, следовало – эти ракеты не предназначены для входа в атмосферу. Странно, что спутник «решил» отстрелить ракеты, чтобы замедлить вход в атмосферу, – его конструкция этого не предусматривает…

Вопросы возникали в мозгу, как облако пузырьков вокруг тела. Вдруг ребята из ГРУ сами отстрелили эти ракеты, дистанционно, а потом подвели спутник к этому месту? И сами замедлили его спуск, чтобы он упал без повреждений? И вообще, может, это даже и не американский спутник, а украденная русская «птичка»?

Но с другой стороны, он сам видел обозначения. Это не кириллица. На той части, которая торчала из песка и не закрывалась мутным облаком, можно было различить:

НАЦИОНАЛЬНАЯ АЭРОНАВТИКА 5

А ниже:

МИНИСТЕРСТВО ОБ

И дальше обычная мешанина цифр и букв, которая должна что-то значить для какого-то далекого бюрократа за бухгалтерским столом интендантской службы.

Значит, это один из совместных проектов НАСА и Министерства обороны.

Размышляя над этим, Ник скользнул еще ближе, чтобы стряхнуть песок с поврежденного места и найти подходящий выступ для крючьев. Да, непросто: потянешь, а кусок оторвется. Песок не любит отпускать то, что попало ему в плен. Придется эту штуку выкапывать.

Сейчас он плыл почти вниз головой, ноги торчали над спутником едва ли не вертикально, временами Ник отталкивался ими, чтобы вода не выдавливала его вверх. Вокруг танцевали блики света с поверхности, тонули в придонной мути, играли на песчаных волнах, отражались от сияющей поверхности спутника.

Дирковски утверждал, что уровень радиации ничтожный, но все же лучше голыми руками ничего не хватать. Однако можно сэкономить время, если ввести захват в трещину и закрепить за какие-нибудь выступы под корпусом. И Ник двинулся к трещине.

Внезапно он ощутил… Что-то.

Как будто нечто потянулось к нему изнутри спутника. Может, цепочка пузырьков? Да нет, будто все вообще вокруг изменилось. Прикосновение этой новой среды чуть-чуть покалывало. Возможно, он просто чувствует остаточный электрический заряд.

Покалывание прекратилось, но возникло иное ощущение, как будто девушка, дразня, касалась его ладони нежными пальчиками.

Второму темному вертолету с лаконичной маркировкой «D-23» пришлось ждать, пока первый снимется с места, – иначе некуда было приземлиться. Майор Стэннер тотчас спрыгнул вниз – «Черный ястреб» еще не успел затихнуть – и, рефлекторно пригнув голову под вращающимися лопастями пропеллера и удерживая рукой фуражку, бросился к разрушенному причалу.

Сержант Дирковски был на месте – стоял и разговаривал по сотовому телефону. Стэннер знал его по работе в ГРУ – тот участвовал в каких-то крутых операциях в Пакистане, а Стэннер помогал их планировать.

Заметив Стэннера, «зеленый берет» прекратил разговор по сотовому и отдал честь. Стэннер махнул в ответ.

– Сержант, что-то эта посудина не похожа на корабль ныряльщиков ВМФ.