Ползущие

Он усмехнулся, неспешно растянув губы:

– На. Забери образцы своей ДНК. Притащила с рэйва? В Нью-Йорке, где я жил, рэйва не было. Где-то на Лонг-Айленде, конечно, был, я слышал, но это далеко от нас.

Адэр вдруг заметила, что оглядывается и сама не знает почему. Что она ищет? Как будто чувствует ночь, ощущает, как ночь чего-то ждет, и сама начинает ждать. Вот только чего ждать?

Оглядывалась она в основном назад, на ночное небо, видела массу звезд – фонарей на улице было мало.

Надвигается что-то неизвестное. Она чувствовала это очень отчетливо.

И ведь не то чтобы она была такой уж нервной, у нее никогда не было никаких предчувствий. Но иногда, не часто – раз или два в год, – в воздухе ощущалась какая-то тяжесть, словно над всеми нависало что-то огромное. Но это было редко. Все же иногда, очень смутно, Адэр чувствовала нечто такое, что так и не могла объяснить или даже определить для себя до тех пор, пока это не случалось. Ага, вот, значит, почему появляется это чувство!

Накануне того дня, когда у папы случался срыв, она знала: что-то должно произойти.

Иногда, вовсе не часто, Адэр предчувствовала надвигающиеся изменения, наверное, так же, как некоторые животные, если верить слухам, ощущают приближение бури.

И сейчас она чувствовала растущее напряжение. Ночной воздух становился плотнее, казалось, его можно смотать на веретено, натянуть, как гитарную струну, – все туже и туже.

– Куда ты смотришь? – спросил Вейлон, проследив за ее взглядом.

– Никуда. – Что она ищет? Адэр сама не знала. – Ты рад, что твоя мама переехала в Калифорнию?

– Откуда я знаю? Спроси, когда я поживу здесь подольше, не месяц. – Он отвел глаза в сторону и, не мигая, уставился на темнеющие холмы, потом добавил: – Тут я совсем не вижу отца. – Вейлон как будто понял, что приоткрылся, и резко, будто выплюнув, бросил: – Квибра какая-то, штат Калифорния. Дурость просто.

– Вот спасибо, – язвительно заметила Адэр. – Мой город, по-твоему, дурость?

– Я про название. Похоже, как на испанском «швабра». Адэр фыркнула, но не засмеялась.

– В школе так не говори, начистят рожу.

– Ха, испугала! Что эта твоя гребаная Квибра означает?

– Я думаю, это значит разбитая… ну, трещина в земле или что-то в этом роде. У них тут когда-то было землетрясение. Где-то в этих местах. Тогда здесь были испанцы. Белые, типа, сюда еще не пришли. И в самый первый день было страшное землетрясение, и получилась эта трещина.

– Ну дела! Теперь я живу в городе, названном в честь гребаной трещины в земле! Как по-испански «трещина в заднице»?

Она закатила глаза и, растягивая звуки, язвительно произнесла:

– Извини-и-и? – Интонация повышается. – Заткни-и-ись, а? – Интонация опять повышается.