– Любой, но не ты! – в голосе церковного служки появилось еще больше угрожающих нот. – Пойдем со мной!..
– Почему?.. Что я такого сделал?..
Служка железной рукой ухватил Лувертюра за локоть и волок его к дверям, в которые обычные прихожане никогда не входили.
– Ты спрашиваешь, что ты сделал?.. Это тебе лучше знать!.. Сейчас ты нам расскажешь, почему ты здесь появился и за что тебя разыскивает полиция…
– Полиция?! – выкрикнул Лувертюр. – С чего вы взяли?..
Слова служки – высоченного негра в черных одеждах ошеломили его.
– Ты, наверное, давно не смотрел телевизор, глупая жареная до черноты обезьяна, – проговорил служка.
– Точно! Не смотрю… – честно признался Лувертюр.
– Входи! – высоченный негр толкнул его в открывшийся проем. – Легба, хранитель врат в потусторонний мир, открыл их для тебя!..
– Послушай, сказать по правде, если ты сейчас захочешь встать и уйти с выигрышем, я не смогу рассчитаться!.. – проговорил Мквенге, глядя на Аделу.
– Что ж… Я даю тебе шанс отыграться… – произнесла девушка.
Мквенге оттер пот со лба.
– Это хорошо, – сказал он. – Только вот что-то не очень везет мне сегодня.
Кости опять покатились по грубым доскам барного стола.
– Пойнт! – с удовлетворением воскликнула Адела и тут же вновь пожалела о том, что так откровенно проявила свои чувства.
Банкометом на этот раз был негр Мквенге, и пойнт в терминах игры крэпс (на англо-негритянском сленге «крэпс» означало «дерьмо») был шансом для банкомета кинуть кости еще раз и, вполне вероятно, выиграть.
Еще несколько раз оживившийся рабовладелец выбрасывал на барный стол пойнт, а потом выкинул совпадавшую с первым пойнтом комбинацию костей, дававшую в сумме четверку.
– Пасс! – с удовлетворением проговорил Мквенге. – Кажется, удача сменилась. Не только тебе в свой день делает подарки Барон Самеди!..
«Да уж, ничего себе подарки!.. Все наоборот!» – подумала Адела.
«Пасс» в терминах крэпса означало выигрыш. Мквенге немного отыгрался.