— Благодарю вас, сэр.
— Я услышал шум. Ну и вид у вас!
— Я полагаю, мистер Пул, — сказал Стивенсон сквозь стихающий кашель, — вы только что спасли мне жизнь.
Пул пожал плечами и улыбнулся. Он выглядел обеспокоенным.
— Всего лишь несколько хлопков по спине, вот и все. Может, и без меня обошлось бы. Как давно у вас туберкулез?
— Всю жизнь. Так или иначе, я заболел им, когда еще был мальчишкой.
Буря стихала, и Стивенсон шагнул из-под навеса, так чтобы прохладные капли смыли с лица пот и слезы. Он глубоко вдохнул, радостно почувствовав, что приступ закончился.
— Мало приятного, — сказал Пул. — Но вы бьете все рекорды, все еще оставаясь в живых. Поразительно! Наша маленькая жизнь полна больших неприятностей. Как-нибудь лечитесь?
— Все без толку. Я путешествую. Еду в ту страну, где климат более подходящий, по крайней мере на какое-то время. Не ожидал, что эта страна будет столь… негостеприимной.
— Эта страна может быть и жестокой.
Стивенсон снова шагнул под навес. Пул тем временем зажег черут,[31] и они вдвоем стали вглядываться в ночь.
— Мне говорили об этом. Но я думал, что только зимой.
— Слышали о Доннерах, да? Ну, я думаю, уже любой о них знает.
— Я не знал, пока мистер Джекуорт не рассказал мне эту историю, когда мы шли сюда. Ужасно.
— Ничего вы и теперь не знаете, мой друг. Стивенсон поднял брови:
— Вы не…
— И видел, и делал многое, — сказал Пул, стараясь не встречаться со Стивенсоном глазами. — Это жестокая страна, а жизнь еще более жестокая штука. И вы на самом деле ничего и не поймете, пока не станете частью всего этого. Некоторые люди наш образ жизни называют жестоким, но все относительно. Видели когда-нибудь, как кот играет с мышью? Лиса с цыпленком или медведь с овцой? Поедание живьем — закон природы, и только мы, люди, называя себя цивилизованными, высказываем высокомерные идеи на этот счет. Идеи о том, что мы заслуживаем лучшего, чем быть заживо съеденным. Лучшего, чем то, что предлагает нам природа.
— И мы?
Пул пожал плечами:
— Возможно, некоторые из нас. Не все.