Мийлора

– А как жить будешь? Одна, с ребенком?

– Живу и дальше проживу.

– Нет, это все неправильно, завтра возьмем мальчику велосипед с ручкой для взрослых, и пойдем гулять, вдруг, чего надумаем? А сейчас, спасибо за чай, я, пожалуй, пойду домой, – сказал он и вышел, словно белое облако растаял в тумане вечера.

Я еще раз убрала со стола, с блуждающей улыбкой на губах, без мыслей о будущем, мне очень хотелось спать. Я уснула, спал и малыш.

Григорий Сергеевич пришел домой, посмотрел на свою большую квартиру, с темной, великолепной мебелью, роскошной для него одного. Он лег и стал рассматривать зверей, изображенных на всех выступах мебельного гарнитура, в какой-то момент, ему показалось, что деревянные звери сбились в стадо и поскакали в его сторону, что было дальше, он не увидел, уснул.

Прохладное утро не радовало прогулочной погодой. Темно-серые облака отпугивали мысли о прогулке. Григорий Сергеевич поежился, встал, посмотрел в окно, кусочек неба солнечного дня не обещал. Он прошел по квартире, к которой еще не успел привыкнуть, посмотрел на вырезанных из дерева зверей, и подумал, что напрасно он купил эту мебель.

Звери вызывали смутные чувства в его душе, тревожили ее, видимо, поэтому такую мебель практически никогда не выпускали в промышленных вариантах, а он купил.

Ему казалось, что все звери смотрят на него и просят кушать, открывают голодные рты, скалят зубы. Он тряхнул головой, чтобы сбросить эту чертовщину, но звери оставались на своих местах, они сидели на шкафах, комоде, на спинках стульев, они лепились по периметру стола. Григорий Сергеевич стал всматриваться в вырезанных из дерева зверей, под его взглядом они становились все реальнее, и даже агрессивнее.

Что же я такое купил? – подумал он, – надо бы продать этот антиквариат чистой воды куда подальше, или вывести его на дачу, туда, где стояла янтарная мебель.

Надо же было в эту мебель вложить деньги, привезенные с Малахита!? Сразу отдал их, а теперь и к женщине пойти не с чем, и еще местный бизнес не развернул. Вот с этого бы и начинал, а то его звери замучили. Ситуация складывалась не для прогулок на пластмассовом велосипеде с ручкой для взрослых. Надо было найти более опытного человека, и Григорий Сергеевич решил поехать к дядьке, Кириллу Николаевичу, тот пока еще жил на даче.

Новая машина Григория Сергеевича довезла его до дачи, за забором слышны были крики и женские ругательства. Он подошел к камере внешнего наблюдения, нажал на кнопку, ворота разошлись в стороны по рельсам, глубоко, вкопанным в землю, он на машине въехал на территорию дачи.

У фонтана стояли Нинель и Нина. Мать посмотрела, на выходящего из машины, Григория Сергеевича и спросила:

– Завтракать будите? Я его через десять минут принесу в холл, второго этажа, там любит обедать Кирилл Николаевич.

– Хорошо, – сказал Григорий Сергеевич, закрывая машину маленьким пультом управления.

Дядька и племянник вновь сели за стол переговоров. Вопрос шел об антикварной мебели.

– Дядя Кирилл, мне надо избавиться от антиквариата в моем доме! Насколько это возможно без потери, вложенных денег?

– Григорий, зачем купил эту мебель, спрашивать у тебя бесполезно, купил, значит хотелось. Продать дорого трудно, один комплект на юг отправили. Тоня звонила, говорит, народ боится в этих дорогих апартаментах всякой чепухи, чертовщины и прочего.

Первой жительницей этих дорогих комнат, была некая Лиана, так она заплатила за трое суток, а прожила в них минут двадцать, если не меньше. Сама Тоня ничего странного в мебели не находит. Я к чему говорю, она второй комплект не купит.

– Круто, ничего себе! А я вчера смотрел на зверей, да чуть не свихнулся.

– Я так скажу, эта мебель действует на художественные натуры, на тех, кто сам готов выдумать, что угодно. Нужно искать богатых людей без признаков художественности в мыслях. Понял? Ничего ты не понял. Можно мебель продать назад Маргарите, она возьмет без слов. Она в этом разбирается, сама дома антиквариат не держит, считает, что у старой мебели есть духи.