Мийлора

Он срочно побежал под душ. Душу раздирающий секс первобытной страсти без всякой подготовки – награда за длительную разлуку. Боль и радость объединения, какие-то спешащие движения. Он крепок и могуч, я, неуспевающая пустить слюнки удовольствия, терплю боль от вторжения. Сладость ли это? Скорее удовольствие от полной загрузки. Я встаю, ощущая себя лишней через пару минут, одеваюсь и ухожу.

Проходит пару недель история повторяется один в один, но после сексуального объединения он вспоминает о руках. Игра на моих нервах пальцами, нужна, коль то не вышло по иному…

Третья встреча вообще была лишней, но мы уделили ей ночь. Тела соприкасались с нежными чувствами, мы работали телами и мышцами, и руками и всеми фибрами души, уснули, но ничего не получилось…

Утром он проснулся и включил классическую музыку, которая лилась из пяти колонок.

Я оделась и ушла.

Четвертая встреча после загара оказалась злосчастно – счастливой. У Самсона все получилось, у меня возникло чувство обмана. Он включил музыку. Чистые звуки музыки в сопровождении известных песен последнего десятилетия. Я оделась и ушла, выдержав три песни.

Пятая встреча. Самсон шел с другой женщиной. Глаза его и мои встретились. В его глазах промелькнул испуг, украшенный чистой ненавистью.

Листья каштана пожухли кусочками. Его плоды напоминали нечто сексуальное, но мне было не до шуток природы. Я только привыкла к тому, что Самсон жив – здоров, а не погиб на истребителе, а он уже с другой женщиной топает! Спрашивается, зачем я дневала и ночевала на аэродроме не хуже Мани? Я ждала Самсона! Я думала, вот он вернется, а я об этом не узнаю и жила в условиях брошенной собаки. Вот он вернулся и прошел мимо! Догнать и уши надрать! Но у меня опустились руки и мысли выветрились, недаром меня приучили к спокойному поведению. Я пошла домой, где не было этого притворщика. И, что мне сердиться, я ему больше не нужна.

После это стресса у меня прорезались умные мысли, я поняла, что хорошо, что Мани в то время, когда разбился самолет с ее мужем и Самсоном, дома не было, а она была на аэродроме, и в квартире погибла другая женщина, которая пыталась ее из этой квартиры выжить. Еще меня вдруг осенило, что с самолета Самсон катапультировался! А летчик, Манин муж остался в самолете и погиб! И не Григорий Сергеевич залепил лицо Мани тестом! Это сделал – Самсон! Вот кто! А Маня пронюхала лишнее и поплатилась жизнью!

Я была так подавлена жизнью, что сама никому не звонила. Но телефонный аппарат зазвенел. Я взяла трубку.

– Мийлора, привет! Как себя чувствуешь? – услышала я голос Сони, бывшей домработницы моей тетки Киры Андреевны.

– Здравствуй, Соня, – сказала я, да так грустно и жалостливо, что она содрогнулась.

– Что случилось на этот раз?

– Все нормально, привыкаю к личной жизни.

– Тебе помочь?

– Да у меня тут все кто-то сделал, да еще телевизор какой-то стоит, длинный – длинный во всю стену.

– Так, понятно, этот телевизор подарили тебе, когда ты хотела быть Фиолетовой Богиней! Его тебе Николай Борин, – напомнила мне спокойно Соня.

– А, что мне с ним делать? Он фильмы не показывает.

– Можешь наблюдать за всем миром, где стоят телекамеры, обслуживающие твой телеэкран и быть Фиолетовой Богиней.

– Ладно, а кто мне за это заплатит?