– Отлично, а кто в меня камень запустил?
– Случайность, – отозвался Валера.
Я жила в однокомнатной квартире, в панельном доме. У Самсона была огромная квартира, в дворянском гнезде, как называли группу кирпичных башен. Мы с ним купили маленького щенка, создав прообраз латвийской семьи из его анекдота.
Квартиру родителей разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать меня в квартире. К его родителям дорога мне была закрыта.
Я вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с работы меня еще не увольняли. Мое мимолетное, гражданское замужество было выгодно одному человеку – Самсону. Он под предлогом женитьбы на мне отхватил двухкомнатную квартиру. Ладно, что мы так и не расписались официально!
Валера и Марк Денисович, встретили меня радостными криками, и промолчали в ответ на мой рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они люди тактичные.
Нинель, узнав о моем очередном промахе в замужестве, пришла в квартиру Самсона.
С ним она успела познакомиться, вернувшись с Малахита и устроившись работать на фирме его отца.
Самсон одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик и смотрел он в черный телевизор.
– Привет, Самсон, со свободой тебя! – воскликнула Нинель, снимая норковую шубку.
– Привет, Нинель, рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Самсон, – о, мой любимый мех появился!
– А почему ты не купил шубу невесте?
– Незачем баловать, и выращивать из нее баловня судьбы.
– Держишь Маргариту в ежовых рукавицах, хорошо, что я за тебя замуж не вышла, а то бы и меня ты послал жить к себе домой.
– Не твоя это судьба, а мою совесть ты не потревожишь, кстати, тебе премию дали на эту шубку?
– Понятно, без тебя не обошлось, а на вид, ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!
Мать Самсона, Людмила Александровна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:
– Марк Денисович это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!
– Людмила Александровна, объясни, почему вы Маргариту домой отправили?
– Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.