Он машинально провел ладонью по голове и кивнул.
— Да, надо исправить… Кира, ты должна понять, что я не собираюсь отказываться от своего образа жизни.
— Везде или только, пока тебя видят, — она повела рукой на окно, — их глаза?
— Я… — начал было Вадим, но Кира перебила его с внезапной яростью:
— Если сейчас ты скажешь: «Все это было очень мило, но… и вообще все это большая ошибка…» — и тому подобное тра-та-та, я разобью об твою голову всю технику, которую найду в этой квартире!
— Учитывая то, что ее здесь навалом, я этого не скажу, — Вадим ухмыльнулся, но его лицо тут же стало серьезным. — Ты действительно хочешь, чтобы все продолжалось?
— Да.
— Даже при всех неудобствах, которые будут носить наши встречи?
— Да.
— Ты долго не выдержишь.
— Посмотрим! — она вздернула подбородок, и Вадим протянул к ней руку.
— Иди сюда.
Кира подошла, забралась ему на колени, уютно устроившись в его руках, и взглянула ему в глаза. Когда они были закрыты стеклами очков, ей почему-то всегда думалось, что глаза у него серые, но они оказались карими, и в левом было крошечное золотистое пятнышко.
— А сам ты этого хочешь?
— Я хочу этого с тех пор, как ты впервые прошла через этот двор, — сказал он, прижимая ее лицо к своей груди и глядя поверх ее головы сузившимися глазами. — Я никогда не думал, что…
— Что?
— Нет, ничего, не важно… Надеюсь, соседи будут считать, что ты бегаешь ко мне на чашечку чая.
— Но зачем это тебе теперь?! — Кира подняла голову и непонимающе посмотрела на него. — Только из-за соседей? Только из-за того, что они узнают, сколько тебе лет на самом деле?!
— Мне здесь жить, Кира. Вы разберетесь с квартирой, продадите ее и уедете, а мне здесь жить — и жить долго. Каким меня здесь приняли, таким я уже и останусь.
— Но это нелепо, Вадик, это глупо! — она чуть не сорвалась на крик. — Если тебя так волнует общественное мнение — переедь в другой район, там ты сможешь быть самим собой!.. — Кира нахмурилась. — Конечно, ты скажешь, что… у тебя пока нет причин для таких глобальных перемен…