Коллекция

Кира устало вздохнула, откинула голову и крепко стукнулась затылком. Поморщившись, потерла ушибленное место и задумчиво взглянула в сторону коридора на заставленные банками антресоли. Их и кладовую она не проверила. Может, стоит, хотя вряд ли — сложно представить себе маньяков, пробирающихся сквозь гору барахла или консервов. Но, раз она ничего не нашла, значит пользовались входной дверью… Хотя, ведь тогда рано или поздно их бы заметили, если только Вера Леонидовна не меняла подручных каждый раз. К тому же, слесарь пропал после ее смерти, и никто не заходил в квартиру, хоть дверь и была тогда нараспашку.

Дверной звонок прервал ход ее мыслей, и Кира вздрогнула, но не сдвинулась с места. Через несколько секунд звонок повторился, потом в дверь громко постучали и чей-то голос приглушенно что-то сказал. Тогда она метнулась в прихожую, подкралась к входной двери и тихо, но грозно спросила:

— Кто?

— Кира, это Максим.

— Максимов много.

— Ну Дашкевич. Участковый ваш.

— Я не вызывала милицию, — сказала Кира, дотрагиваясь кончиками пальцев до дверного замка.

— Да я неофициально… я… У вас все в порядке?

— Разве после всего у меня может быть все в порядке?

— Кира, откройте пожалуйста. Не могу же я тут посреди ночи орать на весь подъезд!

Кира раздраженно скривила губы, потом спросила:

— А это точно вы?

— Мне просунуть голову в окошко? — ехидно спросили из-за двери. Кира дернула плечом, отперла замок и распахнула дверь, тотчас же услышав, как наверху по лестнице зашлепали чьи-то ноги и щелкнул замок в захлопнувшейся двери Антонины Павловны. Полукруг тусклого света упал на стоявшего перед дверью Максима в спортивных штанах и шлепанцах. Волосы у него были всклокочены, и кивнув Кире, он с трудом сдержал зевок.

— Простите, что без погон, — сказал Дашкевич и вытянул шею, заглядывая в квартиру через плечо Киры. — Соседи ваши позвонили, сказали, что у вас грохот в квартире и странные звуки раздаются…

— Агонизирующие вопли?

— Перестаньте, я серьезно…

— Я делала уборку.

— Ночью? — изумился он.

— Днем мне было некогда. А зачем вам дубинка? Собираетесь наказать меня за нарушение общественного спокойствия?

Максим взглянул на дубинку в своей руке с таким видом, словно не мог понять, откуда она там взялась, и снова зевнул.