— Конечно, действуйте, как положено. — Отказ от эмоций при работе полиции был неписаным законом для полицейских во всем мире.
Пока они говорили, поезд, высадивший всех пассажиров, медленно отошел от платформы.
— ...Услышав крик, вы бегом спустились на платформу южной ветки, после чего пересекли пути перед идущим поездом, чтобы добраться до тела. Перешагивая через рельсы...
Вики внутренне съежилась. Грэм принадлежал к тем людям, которые не склонны судить других, но даже ему не удалось не выдать голосом того, что он думает об этой ее выходке.
— ...увидели человекоподобное существо в развевающейся одежде, которое промелькнуло между вами и фарами поезда. Все правильно?
— В основном. — Лишенный всех тщательно запротоколированных деталей, ее поступок казался совсем глупым.
— Отлично. — Грэм захлопнул записную книжку и почесал нос. — Вы, хм-м, еще побудете здесь?
Вики зажмурилась, пока полицейский фотограф делал очередную серию снимков. Майка она не видела, зато слышала его трубный глас, отдававший в туннеле команды. В туннеле... Волосы на затылке снова встали дыбом, когда она припомнила ощущение
— Вики! Вы еще здесь побудете?
Ее так и подмывало сказать «нет», что они знают, где ее найти, если понадобится уточнить детали, но любопытство — что полицейские найдут и как долго она сможет оставаться в непосредственной близости от того дела, которое так любила, и не развалиться на части — превратило «нет» в неохотное «недолго». Разрази ее гром, если она сбежит.
Селуччи тем временем поднялся по ступеням на платформу и заговорил с полицейским фотографом, показывая рукой в туннель. Тот запротестовал, ссылаясь, что ему нужно больше света для такой работы, но Майк оборвал его на полуслове. Презрительно фыркнув, тот подхватил свою аппаратуру и направился в туннель.
«Очарователен, как всегда», — подумала Вики, а Селуччи тем временем поднял с пола пальто и двинулся к ней, слегка обогнув санитаров, упаковывавших труп в оранжевый пластиковый мешок.
— Только не говори мне, — уронила она, когда Майк подошел достаточно близко, тщательно следя, чтобы голос звучал сухо, почти саркастически, и не выдал, какой ураган бушует у нее внутри, — что единственные отпечатки на месте преступления — мои.
Разумеется, там было множество отпечатков, до поры до времени неизвестно кому принадлежащих — ими еще предстояло заняться аналитикам Центрального архива, — но кровавые отпечатки ладоней, оставленных Вики, сразу бросались в глаза.
— Прямо в точку, Шерлок. — Селуччи перебросил ей пальто. — Кровавый след доходит до служебного помещения в нише туннеля и там обрывается.
Вики нахмурилась, мысленно восстанавливая то, что, должно быть, произошло незадолго до ее появления на платформе.
— Вы проверили южную ветку?
— Именно там обрывается след. — По тону было ясно, что он имеет в виду «поучи своего дедушку уму-разуму». Он поднял руку, пресекая следующий вопрос. — Я велел констеблю поговорить с одним типом, пока Дэйв разбирался с тобой, но у старикана истерика. Заладил одно — что-то там про Армагеддон. Сейчас его заберет зять, а завтра, когда бедняга успокоится, я сам с ним побеседую.
Вики бросила взгляд в дальний конец станции, где рядом с женщиной-полицейским сидел на скамейке тот самый старик, что вышел за ней из автобуса, а потом спустился в метро. Даже издалека было видно, что ему совсем плохо. Он бессвязно что-то бормотал с посеревшим лицом, вцепившись костлявой шишковатой рукой в рукав констебля. Вновь переключив внимание на бывшего напарника, Вики спросила:
— А как насчет подземки? Закрыта на ночь?