– Да? – недоверчиво спросил братец, для порядка хлюпая носом.
– А ты представь: сидит такой мини-бомжик в ведре, чавкает, хлюпает...
– Фу!
– Вот и я говорю, противно. Совок лучше дай.
Миха, послушный мальчик, сбегал на руины ванной, откопал там совок.
– А они еще придут?
– Надеюсь, что нет.
– Почему?
– Кусаются!
Миха кивнул и потер коленку. Он и сам не рад богартам, просто ему интересно поддерживать беседу. Так, ни о чем, лишь бы поговорить. Сейчас богартовая тема уже явно себя исчерпала, и Мишка расстроенно трогал коленку – кому охота сидеть молча, когда в доме полно собеседников?! Я взял вилку, встал на табурет и начал меланхолично снимать макароны с люстры. Миха счастливо заржал: много ли надо человеку для счастья?! И тут раздался взрыв.
Я сперва решил, что это по телику войну показывают – бабушка любит врубать телевизор на полную громкость, и к воплям-выстрелам, доносящимся из ее комнаты, мы уже давно привыкли. Обмануться не дал запах гари, черный дым и бабушкины вопли:
– Пожар!
Мой сообразительный брат среагировал первым: схватил кружку, налил воды и помчался на крик. Я, как старший и более умный, взял целый ковшик. Нет, ну поймите правильно: когда за одни сутки с тобой происходит столько перемен, ты видишь кучу нечисти, которой место в сказках, а не у тебя дома, наблюдаешь полный разгром и снимаешь с люстры вареные макароны, умственная деятельность, согласитесь, несколько притупляется.
Я влетел в комнату и чуть не сшиб Мишку (а может, бабушку: они оба маленького роста, но кто это конкретно, я не мог разглядеть из-за дыма). Первым порывом было эвакуировать из комнаты Мишку (а может, бабушку) и Ольгуху, которую жальче всех: она и богартов не видела, и в ванной раздолбанной не была, а уже – со сломанной ногой. Я поставил ковшик на пол, выпихнул из комнаты Мишку (или бабушку), сказал: «Возьми мокрое полотенце и дыши через него», – и пошел на ощупь искать Ольгуху.
Дым забивался в нос, глаза и, кажется, даже в уши, потому что их закладывало. Я натыкался на мебель. Кресла, ага, вот он, диван.
– Дима, иди отсюда, задохнешься! – А вот и Ольгуха голос подала. Я нащупал ее руку, сказал: «Пошли!» – Сестра не заставила себя ждать. Опираясь на меня, она резво запрыгала вон из комнаты. На кухне сидел Мишка, послушно закрыв лицо мокрым полотенцем. Я сгрузил Ольгуху на табуретку, надо вытащить бабушку.
– Я здесь! – Бабуля вошла на кухню сама, кряхтя и откашливаясь. – Первый раз вижу, чтобы телевизоры взрывались.
Я с ней согласился. Выглядела бабуля не ахти: бледно-зеленая со слезящимися глазами, она шла, держась за стенку. Нащупала табурет, села...
– Ты как?
– Не очень. Нашатырь найдешь? Хотя нет, не надо. И так дышать нечем.
ebooksa