Мой друг – вампир

– Не может быть! Ханова натуральная шатенка и страшно гордится оттенком своих волос. Никогда не поверю, что она решилась покраситься в этот вульгарный морковный цвет! Ты и представить не можешь, как трудно сохранить естественный оттенок волос! Они темнеют и темнеют, моешь их отваром ромашки, а они…

Для длинноволосой Панкратовой это был больной вопрос. Увлекшись, она прочитала целую лекцию по уходу за волосами, и, слушая ее, я поняла, как отчаянно хочу спать.

Оставив мальчишек завтракать в обществе Кровавого Алекса, Стилета и Ятагана, мы чуть свет заторопились в Борисовку, собираясь забрать у ведьмы волшебный кристалл. На залитой первыми лучами солнца деревенской улочке не было видно ни души. Постучавшись, я толкнула незапертую калитку, и мы крадучись вошли во владения ведьмы.

– Лариса Викторовна! – шепотом позвала Панкратова. – Тетя Лара!

Сонный дом безмолвствовал. Входная дверь оказалась чуть приотворена, и жилище ведьмы напоминало готовую захлопнуться в любой момент западню. Обогнув дом, мы проследовали в сад. Там было очень тихо. Молчали птицы, и чудилось, будто стелившийся по дорожкам туман шелестел, цепляясь за листья растений. В центре беседки, на небольшом возвышении сидела девушка – огненноволосая, бледная, неподвижная, как мраморная статуя. Должно быть, она медитировала. Сомнения этой ночи разрешились.

– Жанна! – окликнула я неподвижное изваяние. – Жанна, это мы!

Она медленно открыла зеленоватые лучистые глаза. Сперва взгляд был бессмысленным, а потом откуда-то из дальней дали к ней вернулось сознание.

– Привет, девочки. Хорошо, что вы здесь. Лара ждала вас, ей нужны ученицы.

– Мы не за знаниями пришли, – пояснила Панкратова, – а за своими вещами.

– Жаль, вы даже не представляете, чего лишаетесь. Лара только-только приоткрыла занавес, и я увидела сквозь крошечную щелочку такое…

– Подожди, Жанна. – Я подошла поближе и взяла ее за руку. Пальцы были холодные и влажные, должно быть, от странного, колебавшегося над землей тумана. – Я не знаю, чем вы тут занимаетесь, но явно чем-то очень нехорошим. Познакомившись с тетей Ларой, я думала, что в ее поступках нет ничего страшного. Просто хотелось чуда. Если бы не наш друг, мы тоже соскользнули бы в эту пропасть. Но к его словам нельзя было не прислушаться, он знал, что говорил.

– Какой-нибудь твердолобый фанатик, упершийся в свою веру и считающий всех, кто мыслит иначе, грешниками и исчадиями ада?

– Не угадала, Жанна. Боюсь, что с адом он знаком не понаслышке. Он прошел его вдоль и поперек. И именно поэтому есть все основания доверять его словам. Он вампир.

– Что же поведал этот ночной убийца? – Ханова скептически усмехнулась.

– Он сказал, что темные знания приносят только горе и отчаяние.

– Пустые фразы. Вам, девочки, не понять, какие видения мне открылись. Это невероятно интересно! Неужели вы отказались бы познать механизмы, управляющие нашей реальностью? Мудрость преображает, изменяет, поднимает на новый уровень сознания. Если за это надо платить, я заплачу! Таких понятий, как боль, отчаяние, горе, для меня больше не существует. То, что вам кажется болью, на самом деле особое наслаждение, путь к истине.

– Она свихнулась, – прошептала Панкратова, а потом неожиданно заорала во все горло: – Жанна, вернись, еще не поздно!

– Поздно, – как эхо повторила Ханова. – Поздно, ибо я сама хочу этого. Я счастлива, девочки. Я наконец-то нашла себя.

Закрыв глаза, Жанна вновь погрузилась в бездну, доступную только ее разуму. Липкий туман поднимался все выше, медленно заполняя беседку Он леденил кровь, постепенно превращая живых людей в холодные статуи. Схватив Панкратову за руку, я выдернула ее из логова убийственного тумана:

– Бежим отсюда!