– Я знаю, что надо делать. – решительно сказал Сэм. – Положитесь на меня, Сара. Помните, что вы мне говорили тогда, в той библиотеке? Честность и вера. Помните? Полная противоположность страху. Честность и вера. Что скажете?
– Не знаю, – задумчиво прошептала Сара. – Это так трудно. Верить. Верить и доверять.
Сэм смотрел на нее в упор, не отрывая взгляда. Вдруг верхняя губа Наоми вздернулась, а нижняя – на долю секунды – выпятилась в форме трубочки.
– Пошли вы, в задницу! – проревела она. – Понятно вам, Сэм Пиблс? Убирайтесь вон!
Сэм продолжал смотреть во все глаза. Вдруг она вздернула руки и устало прижала пальцы к вискам.
– Господи, Сэм, я не хотела… Простите. Сама не понимаю, что на меня нашло. Голова, Сэм… Господи, она просто раскалывается!
Тем временем поезд, отчаянно гудя, прогромыхал по мосту через Провербия-Ривер. Это был дневной товарняк, который шел транзитом, не останавливаясь до самой Омахи. Сэм уже видел локомотив и первые вагоны.
– Времени у нас в обрез, Сара. Нужно действовать. Отвернитесь от меня и смотрите на поезд.
– Хорошо, – вдруг согласилась она. – Не знаю, что вы задумали, Сэм, но я на все согласна. Если же вдруг поймете, что у вас не получается, то просто столкните меня вниз, под колеса. А остальным скажете, что я сама спрыгнула. – Наоми устремила на него молящий взгляд. – Наши знают: они сами видели, как я себя чувствовала в последнее время. От них ведь ничего не скроешь. Вам поверят, вот увидите. Я ведь и в самом деле не могу больше это вынести. Я не хочу, чтобы так продолжалось. А главное, Сэм, я и на самом деле готова наложить на себя руки.
– Замолчите! – твердо сказал он. – Мы не станем говорить о самоубийствах. Смотрите на поезд, Сара, и помните: я люблю вас.
Наоми отвернулась и посмотрела на поезд; до него было около мили, он быстро приближался. Приподняв обе руки, она снова притронулась к своему затылку. И Сэм… увидел то, что высматривал. Прямо на белоснежной шее. Он знал, что менее чем в полудюйме проходит ствол ее мозга, и содрогнулся от отвращения.
Мерзкое волосистое образование было покрыто паутинкой белых нитей, под которым скрывалось оно – розовая масса, пульсирующее желе, которое сокращалось в такт биению сердца Наоми.
– Оставьте меня в покое! – вдруг завизжала Арделия Лорц голосом женщины, которую так любил Сэм. – Убирайтесь отсюда, вы, ублюдок хренов!
Однако Сэм не обращал внимания. Приподняв сзади волосы Наоми, он спросил:
– Вы можете различить номер на локомотиве?
Она лишь слабо простонала в ответ. Сэм раскатал липкий, пропахший солодкой комок в лепешку размером чуть больше паразита, затаившегося на нежной шее любимой.
– Продиктуйте его мне, Сара. Мне нужны эти цифры.
– Два… шесть… о, Сэм, какая нестерпимая боль… словно кто-то пытается разорвать мой мозг на две половинки…
– Не отвлекайтесь, Сара, – прошептал Сэм, прикладывая красную лепешку к омерзительной пульсирующей массе.
– Пять… девять… пять…