К ночи, когда уже совсем стемнело, вернулись с работ сестрицы и братцы. Обитель населилась. Вернулись они на телегах, по несколько человек на каждой телеге. Огнище, на котором они убирали хлеб, было не близко. С ними вернулась и настоятельница. Она тоже была на работах.
Усталая и измученная после тяжелого пути, улеглась Машура на диванчик, стоявший в келии Таисы. Она хорошо уснула эту ночь, спала крепко. Молодость и усталость взяли свое.
Разбудила Машуру Таиса довольно рано.
– Надо показаться начальнице, – говорила она, – а то она скоро опять с сестрами уедет на работу.
Напившись чаю, они пошли в домик Манефы, стоящий напротив моленной. Домик этот был побольше других и повиднее, перед домиком был маленький палисадник с цветами.
Манефа их приветливо встретила. Это была женщина лет сорока, здоровая и румяная, с чисто русским лицом и с выразительными карими глазами. Она обласкала Машуру. – Погости, милая, у нас, – говорила она. – Жалко только, что теперь у нас собеседований нет. Да вот тебя духовница наша наставит. Наставления вам, девицам, очень нужны! Девицы вы темные! Грамоте не знаете…
– Она грамотная, я ее учила, – отвечала за Машуру Таиса.
– Вот как!.. Ишь, какая умница! – сказала Манефа, ласково глядя на Машуру. – Большая редкость у нас, чтобы молодая девица, да грамоте умела…
– Она псалтырь может читать, только не бойко, по складам, – пояснила Таиса.
– Ну вот, миленькая, чтобы тебе было у нас занятие, – обратилась к Маше Манефа, – возьми почитать эти книги. – Она сняла с полки две книги в старых переплетах. – Это житие святого Ивана Тимофеевича Муромского, – сказала она, указывая на одну книгу, – а это Книга Голубиная. На этих книгах и наладишься; потом бойко читать будешь.
Машура взяла обе книги и поцеловала руку настоятельницы.
– Да ты, духовница, – сказала Манефа Таисе, – чтобы девица-то не скучала, познакомь ее с нашими… Пускай вместе с ними поработает, нам пособит… Время теперь горячее… И на огороде много делов. Ну, Бог с вами, идите, родненькие, – отпустила их Манефа.
Машура, придя домой, сейчас же взялась за чтение. Она раскрыла житие Ивана Тимофеевича Муромского. Книга была рукописная, написана полууставом. Машуре книга не давалась.
– Не могу, крестная, разобрать, – сказала она духовнице. – Ты меня поучи.
– Ничего, натореешь, коли будешь стараться, – утешала ее Таиса, – а пока наладишься, я тебе житие это сама расскажу… Больно любопытно оно, житие-то! Иван Тимофеевич был христос совсем особенный… Это нашей веры христос был… Я уж тебе говорила, милая, что христос у нас не один… Разные христы были…
И Таиса принялась за рассказ о христе Иване Тимофеевиче, родившимся в Муромском уезде. Машура узнала от крестной, что Иван Тимофеевич жил давно, что он юродствовал и творил чудеса. Истинные христиане почитали его за второго христа, он мог выводить души из ада в царствие небесное, помогал бедным и сирым, но на него было воздвигнуто гонение. Ивана Тимофеевича пытали на Лобном месте в Москве и, наконец, распяли на стене у Спасских ворот, идя в Кремль по левой стороне, где часовня. Когда Иван Тимофеевич, будучи распят, испустил дух по божественной воле своей, то снят был со стены сторожами и похоронен в Лобном месте в могиле со сводами. Погребение было в пятницу, а в субботу на воскресенье, как только начался благовест в Кремле в Успенском Соборе, Иван Тимофеевич воскрес при свидетелях и после того явился к своим ученикам в Муромском уезде, а потом опять в Москве, где он скончался плотию на сотом году жизни. И хотя он и был воплощенный Бог, но тело его было похоронено у церкви св. Николая в Драчах, откуда он вознесся в славе своей для соединения с Отцом Небесным…
Машура слушала с увлечением рассказ Таисы, широко раскрыв свои черные глаза, и, когда крестная говорила о вознесении Муромского христа на небо, она понимала это вознесение по-своему. Она вспоминала о том, как она сама возносилась на поляне в отраднинском лесу; она знала, что значит вознестись к престолу Божию и какое это блаженство…
– Ну а Голубиная Книга, – спросила Машура после таисиного рассказа о христе, – такая же хорошая?
– И это хорошая книга, – говорила духовница. – Да вот, для пробы почитай сама, – показала Таиса на страницу книги. – Книга печатная, ты разберешь…
Машура взялась читать указанную крестной страницу. Дело понемногу пошло, и она прочитала следующие стихи: