— То есть, если дать тебе конкретные указания, ты гарантируешь немедленность их выполнения, солнышко?
Альбина, вздрогнув, обернулась, потом вскочила, глядя на светловолосого парня, который стоял позади дивана и доброжелательно улыбался, показывая острые зубы, и глаза его отливали яркой зеленью. Все, кроме Риты, тоже повскакивали, а Валерий напротив опустился на стул с видом человека, которого вновь заставляют смотреть опостылевший фильм. Юрий медленно поднялся с пола, сплюнув кровавый сгусток, и провел ладонями по волосам, с силой заглаживая их назад. Таранов сделал несколько шагов вперед, оказавшись почти вровень с диваном. Роман, оставшись стоять на месте, с холодной злостью произнес, глядя на обращенное к нему солнечно улыбающееся лицо:
— Иногда мне кажется, что я кроме тебя уже ничего и не помню.
— Ну, Ром, это явное преувеличение, — Денис покачал головой и сделал шаг в сторону, и Токман, оказавшаяся у него на пути, дернулась назад и чуть не потеряла равновесие, но Сергей успел удержать ее за руку, после чего сразу же оттолкнул назад, за спину. — Ну, и как они тебе? Милые люди, правда? Особенно Вова. Эхушки, Вовчик, жадность человеческая — вот страшная сила, а вы все — красота, красота… А чего вы так на меня смотрите, други мои? Будто призрака увидели. Где? — Денис, паясничая, всполошено закрутил головой, потом, словно спохватившись, всплеснул руками. — Ах, да, это ж я призрак! Забывчивый стал, сил нет! Только чего вы так перепугались, не пойму? Вы же живете такими, как я! Вы же столько лет о таких пишете! Вы же ими упиваетесь! А теперь что — как довелось это вживую увидать, сразу задрожали? Какие же вы тогда к е…м, писатели?! Писатель сразу же бы задал кучу вопросов, подошел поближе, чтоб получше рассмотреть в подробностях…
Его слова прервал громкий хлопок, и одно из стекол шкафа позади головы Лозинского разлетелось вдребезги. Кто-то испуганно вскрикнул.
— Зачем ты это сделал? — обиженно спросил Денис Сергея, опускавшего руку с пистолетом.
— Просто проверить, — спокойно пояснил Таранов, пряча оружие. Роман, не выдержав, засмеялся — нелепость ситуации и обиженный тон Лозинского были почти комичными.
— Ну вот, хоть один решительный человек нашелся, — Денис уважительно кивнул. — Жаль мне, Сергей Васильевич, что ты как раз-таки ничего не пишешь. Не сомневаюсь, что ты бы мог написать много интересного…
— Нет, так плохо! — вдруг запальчиво перебил его Зощук, неожиданно подаваясь вперед. — Когда пули пролетают, как сквозь дымку, это неинтересно, избито. Лучше, когда появляются раны, которые медленно затягиваются…
— Чушь! — резко сказала Альбина, склоняя голову набок. — По-твоему, обилие кровавых дыр сделает книгу более привлекательной? Да и в целом призраки и разнообразные зомби — это такая затертая тема…
— Даже самую затертую тему можно сделать свежей и увлекательной, все зависит от того, под каким углом на нее взглянуть! — несколько обиженно возразил Илья. — Вот помнишь фильм «Другие»? Очень неожиданное решение.
— Но слишком нудное и затянутое, — заявил Юрий, продолжавший вытирать струящуюся кровь. — Действие должно развиваться стремительно… р-раз, как бросок кобры! Заострять внимание следует лишь на ключевых моментах и на эротических сценах…
— А как же внутренний мир действующих лиц?! — возопила Елена, теребя свой золотой медальон. — Населять книгу одними лишь оболочками?! Терпеть не могу такие вещи, где сплошное действие — пришел, увидел, трахнул, убил, всех победил — конец книги!
— Все зависит от жанра, — Виктория поправила очки, глядя на Лозинского с неким подобием восторга, потом перевела взгляд на Риту, адресуя часть восторга и ей. — А «Симфония разбитого зеркала» — это просто невероятно! Что только может произойти с человеком, когда он, наконец, обретает желаемую тьму! Это было очень сильно!
— Нет, вот та сцена разговора с умирающей Вероникой…
— Завелись, — с почти отеческой ласковостью сказал Денис и насмешливо посмотрел на Романа, который потрясенно слушал эту перепалку. — Ну, теперь понял? Видишь, Ритуша, сколь опасен может быть случайный выбор?
— Это ты… — прошептала она, медленно поднимаясь из кресла. — Ты мне внушил…
— Вовсе нет, — Денис покачал головой. — Я тут действительно не при чем. Но я не могу передать тебе, как я счастлив, что все сложилось именно так. Нет ничего прекрасней, чем гибкость сюжета. Нет ничего увлекательней, когда писатель сам не знает, чем закончится его книга.
Савицкий яростно взглянул на него, потом на Нечаева, который скорчился на стуле, зажав уши ладонями и тряся головой, на Таранова, в глазах которого появилось что-то очень нехорошее, шагнул вперед и громко крикнул, перекрывая взбудораженный гомон:
— Молчать! Заткнуться всем!
ebooksa