Однако открыв глаза, он отвел взгляд.
— Ладно, не хочешь — не говори.
— Но я же сказал, Вилл, — змея. Я уговорю его показать ее тебе потом, хочешь?
«Нет, — подумал Вилл, — не хочу».
Он посмотрел вниз, на миллиарды следов на опилках пустой центральной дорожки, и внезапно полночь оказалась куда ближе, чем минувший полдень.
— Лучше я пойду домой…
— Конечно, Вилл, давай. Зеркальные лабиринты, старушки-учительницы, брошенные сумки с громоотводами, пропавший продавец, пляшущие рисунки змей, исправные карусели — и ты хочешь домой? Конечно, дружище Вилл, пока.
— Я… — Вилл начал спускаться вниз и вдруг замер.
— Готово? — крикнул чей-то голос.
— Готово! — отозвался кто-то в дальнем конце дорожки.
Мистер Мрак, в каких-нибудь полутора десятках метров от них, подошел к красному пульту около билетной кассы карусели. Пристально поглядел во все стороны. Пристально поглядел на дерево.
Вилл прильнул к ветке, Джим прильнул к ветке, сжимаясь в комочек.
— Поехали!
Стук, хлопок, звон уздечек, плавное движение бронзы вверх-вниз, вверх-вниз — карусель ожила.
«Но ведь она не работает, — подумал Вилл, — сломана!»
Он глянул на Джима, который лихорадочно показывал пальцем вниз, туда.
Карусель крутилась, никакого сомнения, но…
Она крутилась в
Маленькая каллиопа в недрах карусельного механизма затарахтела по нервно передергивающейся шкуре своих барабанов, ударила в тарелки цвета осенней луны, перебрала кастаньеты, извлекла гортанные, захлебывающиеся звуки из своих дудочек, свистулек и причудливых флейт.
«Музыка, — подумал Вилл, —