– Что ты имеешь в виду?
– Сооружение. Его конструкция. Водонепроницаемые отсеки. Тебя, должно быть, выдавило оттуда, как пасту из тюбика.
– Почему же оно не спасло и их?
Он продолжал молча смотреть в окно.
– Филип… она была там.
Он долго не отводил взгляда от окна.
– Существует определенное равновесие, – начал он тихо, не поворачиваясь. – Оно неизменно. Две пылинки, положительный и отрицательный заряды; они встречаются в пустоте – бам! Существование одной без другой бессмысленно – не возникает жизни; вообще ничего не происходит. – Повернувшись, он посмотрел на нее. – Вот заходит солнце. – Он ткнул пальцем в окно. – Ты можешь себе представить, куда оно спускается? В ад. В преисподнюю. В ад, девочка. Но мы нуждаемся и в нем; он нам нужен, чтобы существовать. Ты понимаешь?
Открылась дверь, и вошла медсестра в белом халате. Вскинув руку, она выразительно посмотрела на часы.
– Боюсь, вашему гостю пришло время… – Она кивнула Филипу.
Он смущенно поднялся и покраснел.
– Ну, привет…я… м-м-м… может, забегу завтра?
Алекс услышала, как закрылась дверь. Новая полоса жизни. Спокойнее, еще спокойнее; ей захотелось остаться здесь навсегда.
31
Грузовой фургон прибыл точно в девять. Алекс знала, что это он, даже не видев его, – мимо окна проплыла огромная тень. Затем она услышала, как смолк двигатель, хлопнула дверца, раздались голоса.
– Они тут, мисси Айтоер, они тут.
– Впусти их, Мимси.
Мимси растерянно смотрела на нее, вытаращив глаза.
– Иди же, – улыбнувшись, кивнула она.
Первым делом они вынесли чемоданы, потом взялись за мебель. Когда выпотрошенный дом был пуст, она осмотрела его. Кое-где надо почистить, подумала она про себя, обходя комнаты, кое-что проверить. Господи, каким он внезапно стал маленьким. И молчаливым.
Стоя на тротуаре, Алекс проводила взглядом удаляющийся фургон. Восемнадцать лет. За восемнадцать лет она так и не узнала, кто живет за соседней дверью. Они не будут скучать по ней, улица не заметит ее отсутствия; сентиментам тут нет места. Они нашли приют лишь в глубине ее сердца.