Последние усачи в Речушке погибли в 1699 году по вине одной колдуньи, которую, кстати, сожгли живьем.
Если нарисовать геометрический план этих бесплодных земель, то можно заметить, что они имеют форму пятиугольника, отразившегося в кривом зеркале, ибо он вытянут в длину, и одна из вершин смотрит прямо на юг.
Теперь можно с некоторым удивлением спросить, по какой случайности в каждой вершине этого пятиугольника располагаются пять жилищ, помпезно именуемых „замками“, хотя подобного названия заслуживает только одно — Гроув-Манор. Жители Сольвея однако называют остальные четыре жилища по-иному — „гнездышками“ Кормика, Дошера, Пармиттера и Хардинга по имени их обитателей.
Только Гроув, сэр Сайлас Беретон Гроув, богат, и только Хью Хардинг молод и красив.
Гроув пользуется репутацией гордеца и оригинала. Судите сами, насколько он этого заслуживает — узнав, что в прошлом веке его однофамилец, физик Гроув создал электрическую батарею, где вместо цинковых пластин в батареи Бунзена поставлены толстые платиновые пластины, он установил в подвале замка огромное количество подобных батарей для освещения жилища.
Он истратил целое состояние на платину, а результат оказался плачевным.
Однажды вечером замок остался без света — воры проникли в погреб и извлекли драгоценный металл из батарей.
Сэр Сайлас Гроув счел происшествие веселым, но заменил батареи на динамо-машину.
В другой раз он решил акклиматизировать скунсов.[28] Он выпустил на волю этих вонючек, и они поселились в деревне Рагглтон. Невыносимое зловоние изгнало оттуда всех жителей, и сэр Сайлас Гроув по приговору карлайльского суда, не моргнув, заплатил десять тысяч фунтов за причиненные убытки.
Как и почему этот набоб без меры влюбился в гольф? Об этом вы узнаете из продолжения нашей истории.
Однажды, когда в замок к Гроуву по приглашению явился его сосед Хью Хардинг, сэр Сайлас держал книжечку в шикарном переплете: „Кодекс игры в гольф“, принадлежащую перу Остина Кингейза.
— Мистер Хардинг, — начал он, — вы один из лучших гольфистов Англии и Шотландии…
Хардинг покраснел. Гроув был прав, но эта истина возвращала его назад на несколько лет в ту счастливую эпоху, когда он был богат и мог позволить себе наслаждаться всеми радостями жизни.
Он кивнул.
— Вам конечно известна эта книга, — спросил Гроув.
Хардинг улыбнулся.
— Любому гольфисту столь же непростительно не знать имени Кингейза, как и французу имя Наполеона. Но его кодекс… — Хардинг продолжил с растущим жаром, — просто ужасен. Он не допускает ни единого оправдания. Игрок, теряющий свой мячик, почти всегда проигрывает партию; он выступает против слишком легких препятствий; он устраивает целый балет вокруг возможности приподнять мяч для удара там, где нельзя орудовать клюшкой; он использует больше штрафов, чем юный безумец конфетти на карнавале.
— Хорошо, хорошо, — улыбнулся сэр Сайлас Гроув, наливая своему гостю Хант Порт 1863 года. — По поводу игры ясно, но знаете ли вы что-нибудь об авторе этой замечательной книжки?
— Простите, сэр Сайлас, у гольфистов существует культ великих имен, даже… если что-то заставляет их отказаться от игры. Кингейз был австралийцем. Америка послала Брастона, Перльматтера и Орвуда в Сидней, чтобы обыграть его. Они вернулись домой с позором.
Но слава не помешала Кингейзу окончить свои дни трагически…
ebooksa