Под красной обложкой оказались линованные, заполненные от руки листы бумаги. Листы были покрыты пятнами сажи, а некоторые из них даже частично обгорели, и их края осыпались.
О"Шонесси оглянулся. Хозяин заведения отошел от него и рылся в большой картонной коробке.
Полицейский достал из сейфа вторую красную папку, задул свечу и поднялся с корточек.
– Боюсь, что ничего интересного, – проронил он как можно более небрежно, держа обе красные папки в руке. – Но для порядка я должен представить в нашу контору хотя бы два этих тома. С вашего позволения, естественно. Всего на один-два дня. Это избавит меня и вас от бумажной волокиты. Получение судебного ордера на изъятие и все такое прочее...
– Судебного ордера? – с явной тревогой спросил аптекарь. – Да берите их так. И держите, сколько вам заблагорассудится.
Оказавшись на улице, О"Шонесси задержался, чтобы стряхнуть с пиджака пыль. Собирался дождь, то и дело вспыхивали зарницы, вырывая из темноты прокуренные марихуаной забегаловки и кофейные лавки Двенадцатой улицы. Откуда-то издали, перекрывая шум уличного движения, до него докатился раскат грома. О"Шонесси поднял воротник пиджака, сунул бесценные красные книги под мышку и заторопился к Третьей авеню.
С противоположной стороны улицы за уходом О"Шонесси наблюдал притаившийся в тени дома человек. Как только О"Шонесси растворился в сумраке, человек вышел из тени. На нем был длинный черный плащ, а лицо его скрывали поля надвинутого на брови черного котелка. Человек прошел несколько шагов, легонько постукивая по тротуару тростью. Затем он огляделся по сторонам, неторопливо перешел через улицу и двинулся в направлении заведения, которое только что покинул О"Шонесси.
Глава 3
Билл Смитбек очень любил помещение редакции, именуемое «моргом». «Морг» был прохладной комнатой с рядами металлических полок, стонущих под весом переплетенных в кожу томов. Этим утром помещение было абсолютно безлюдным. Другие репортеры бывали здесь редко, предпочитая пользоваться электронными версиями газеты, охватывающими лишь последние двадцать пять лет. А когда этого казалось недостаточно, они обращались к микрофильмам, просмотр которых не доставлял удовольствия, но позволял существенно экономить время. Для Смитбека обращение к старым страницам было и интересно, и полезно, поскольку это позволяло обратить внимание на те жемчужные зерна, которые легко пропустить, прокручивая пленку. Любопытная информация частенько появлялась на соседних страницах или в последующих номерах.
Когда он выступил с идеей статьи о Ленге, редактор буркнул нечто невнятное, и это означало, что предложение пришлось ему по вкусу.
Когда Смитбек уходил, чудовище посмотрело на него своими тараканьими глазами и пробурчало:
– Только постарайся, чтобы затея не кончилась пшиком, как интервью с Фэрхейвеном. В твоем опусе должна быть изюминка. Ты меня понял?
Нет, этот материал будет не чета тому провальному интервью. Статья произведет фурор.
В «морге» он появился в полдень. Библиотекарь принес первый из заказанных им томов, и Смитбек почтительно его открыл. Ноздрей коснулся аромат пожелтевшей бумаги, старой типографской краски, плесени и пыли. Это была подшивка за январь 1881 года, и Смитбек быстро нашел статью о пожаре в Кабинете диковин Шоттама. Статья была опубликована на первой полосе, и ее обрамляла изящная гравюра, изображающая языки пламени. В публикации, кроме всего прочего, упоминалось об исчезновении известного профессора Джона К. Шоттама и высказывалось осторожное предположение о его гибели. В статье также говорилось, что исчез человек по имени Энох Ленг. Журналист, судя по всему, мало что знал о Ленге и поэтому весьма туманно именовал его жильцом и «ассистентом» профессора Шоттама.
Смитбек быстро пролистал газету и нашел следующую статью о пожаре, в которой сообщалось, что, судя по всему, обнаружены останки Шоттама. Об Энохе там ничего не говорилось.
Вернувшись к началу, Смитбек принялся искать в секции городских новостей статьи о музее или лицее, где упоминались бы Ленг, Шоттам или Макфадден. Работа шла медленно, поскольку Смитбек то и дело натыкался на захватывающие материалы, не имеющие отношения к интересующей его теме.
Проработав без перерыва несколько часов, Смитбек начал немного нервничать. В газете была масса статей о музее, там имелось несколько материалов о лицее и даже присутствовали отдельные упоминания о Макфаддене, Шоттаме и их коллегах. Но о Ленге ничего не было, если не считать тех отчетов о деятельности лицея, в которых Ленг упоминался наряду с именами всех других присутствующих на собрании. Профессор Энох Ленг явно не хотел светиться.
«Это мне ничего не даст», – подумал Смитбек и решил, что пора прибегнуть к другому варианту атаки – более сложному, нежели первый.
Начав с 1917 года – того года, когда доктор Ленг забросил свою лабораторию, – Смитбек принялся искать в газете упоминания об убийствах, которые по описанию напоминали бы почерк Ленга. Каждый год в свет выходило триста шестьдесят пять номеров «Нью-Йорк таймс». Убийства в то время были явлением довольно редким, поэтому Смитбек мог позволить себе просматривать только первые полосы газеты. Кроме того, он не забывал и о некрологах. Сообщение о смерти доктора Эноха Ленга представляло интерес не только для О"Шонесси, но и для него самого.
Любопытных убийств все же оказалось предостаточно, так же как и захватывающих некрологов, и Смитбек то и дело ловил себя на том, что читает какие-то совершенно ненужные ему публикации. Работа шла медленно.
ebooksa