– Если это необходимо, – ответила женщина.
Голос ее не был таким сексапильным, как облик. Она говорила отрывисто и раздраженно.
– Вы имеете право на адвоката, – негромко проворковал О"Грейди. – Мы подчеркиваем, что рассматриваем вашу явку к нам как добровольную.
– А если я откажусь?
– Это решаю, как вы понимаете, не я, – дружелюбно фыркнул О"Грейди, – но вас могут вызвать на допрос судебной повесткой. В полицейский участок. Адвокаты дорого стоят. У вас возникнут дополнительные неудобства. У нас к вам всего несколько вопросов. Ничего серьезного. Вы никоим образом не входите в круг подозреваемых. Нам всего лишь нужна ваша помощь.
– Хорошо, – сказала женщина. – Приступайте. Меня уже несколько раз допрашивали. Думаю, что от еще одной беседы большой беды не будет.
О"Грейди снова открыл рот, но Фенестер был уже наготове. Он не был намерен сидеть молча с видом идиота, в то время как О"Грейди будет вести разговор. Этот так называемый партнер ничем не лучше, чем торчащая дома супруга.
– Доктор Келли... – начал Фенестер, пожалуй, слишком торопливо. Попытавшись скрыть эту ошибку за широкой улыбкой, он продолжил уже в нормальном темпе: – Мы счастливы, что вы согласились нам помочь. Вас не затруднит назвать свое полное имя, адрес, дату и час? Вон там на стене часы. Кроме того, вы, как я заметил, носите наручные часики. Это необходимо для проформы. Все записи должны быть в порядке. Нам очень не хотелось бы арестовывать не того человека.
Он рассмеялся своей милой шутке и был очень разочарован тем, что девушка не разделила его веселья.
О"Грейди взглянул на него со снисходительным сожалением, и Фенестер почувствовал, как растет его раздражение. Только сейчас он понял, что терпеть не может своего партнера. Вот и толкуй после этого о так называемых «нерушимых узах синих мундиров». Он нисколько не пожалеет, если этот мерзавец словит пулю. Чем скорее, тем лучше. Хоть завтра.
Женщина назвала свое имя. Фенестер снова вступил в дело и назвал свое. О"Грейди слегка ворчливо последовал примеру партнера. Когда с формальностями было покончено, Фенестер отложил блокнот в сторону и взял список заранее подготовленных для Норы Келли вопросов. Список показался ему длиннее, чем тогда, когда он видел его первый раз. В самом конце перечня появилось еще несколько пунктов, написанных от руки торопливым почерком. Кто, дьявол его побери, имел наглость встрять в их работу?! И вообще вся эта затея – полная чушь. Абсолютная хреновина!
О"Грейди не упустил возможности воспользоваться молчанием Фенестера.
– Доктор Келли, – сказал он, – не могли бы вы описать своими собственными словами характер вашей причастности к этому делу? Не стесняйтесь, если вам потребуется время на то, чтобы припомнить все детали. Если вы что-то не помните или в чем-то не уверены, заявляйте об этом прямо. Весь опыт моей предыдущей работы говорит о том, что лучше сказать, что вы что-то не помните, чем сообщать неточные сведения.
О"Грейди широко улыбнулся, а его глаза блеснули чуть ли не заговорщицки.
«Имел я его», – подумал Фенестер.
Женщина недовольно вздохнула, закинула одну длинную ногу на другую и начала говорить.
Глава 5
Смитбек лежал в параличе, испытывая отвратительную беспомощность. Все его члены были мертвыми и казались чужими. Он даже не мог моргать. Но хуже всего – несравнимо хуже – было то, что ему не удавалось наполнить легкие воздухом. Его тело было полностью обездвижено. Смитбек попытался глубоко вздохнуть, а когда из этого ничего не вышло, его охватил панический ужас. Он втягивал воздух во всю, как ему казалось, силу легких, но у него ничего не получалось. Смитбеку казалось, что он тонет.
Ленг маячил над ним – темная фигура на фоне яркого прямоугольника дверного проема. В его руке оставался уже пустой шприц. Лицо доктора скрывалось в тени полей шляпы.
Ленг протянул руку, взялся за край клейкой ленты на губах Смитбека и сильно рванул.