Реликт,

Йоргенсен рассмеялся.

— Конечно, ходили! Как же без этого? Будто он растратил деньги, будто удрал с женой гангстера, будто его убили и утопили труп в Гудзоне. Но в музее он был до того мелкой сошкой, что через месяц почти все о нём забыли.

— А не было слуха, что он стал добычей Музейного зверя? — спросил Смитбек. Улыбка Йоргенсена увяла.

— Нет. Но его исчезновение оживило всевозможные слухи о проклятии. Стали болтать, что все, имевшие дело с этими ящиками, гибнут. Кое-кто из охранников и работников кафетерия — сами знаете эту публику — уверял, что Уиттлси разграбил храм, что в ящике находится какой-то реликт, над которым тяготеет жуткое проклятие. И что оно последовало за реликтом в музей.

— Вам не хотелось заняться изучением растений, которые прислал Максуэлл? — поинтересовался Смитбек. — Вы же ботаник, так ведь?

— Молодой человек, вы понятия не имеете о науке. Ботаников вообще не бывает. Палеоботаника покрытосеменных растений не интересует меня. Моя специализация — совместная эволюция растений и вирусов. Бывшая специализация, — добавил он с лёгкой иронией.

— Но Уиттлси хотел, чтобы вы взглянули на те растения, которые он использовал в качестве упаковочного материала, — настаивал Смитбек.

— Не представляю зачем, — ответил Йоргенсен. — Я только что об этом узнал. Я ведь раньше не видел этого письма. — С видимой неохотой старик вернул письмо Марго. — Я бы счёл его подделкой, если бы не почерк и не сдвоенная стрела.

Наступило молчание.

— А что думали вы об исчезновении Монтегю? — наконец спросила Марго.

Йоргенсен потёр переносицу и уставился в пол.

— Оно испугало меня.

— Почему?

Он надолго замолчал. Наконец признался:

— Сам не знаю… Однажды Монтегю оказался в денежном затруднении, был вынужден попросить у меня взаймы. Он был очень щепетилен и, хотя это стоило ему немалых усилий, вовремя вернул мне долг. Исчезнуть внезапно было как будто не в его характере. Когда я видел Монтегю в последний раз, он собирался заняться инвентаризацией содержимого ящиков. Очень волновался. — Йоргенсен поднял взгляд на Марго. — Я не суеверен. Я учёный. Как уже говорил, не верю в проклятия и всё такое прочее…

— Но? — подбодрил его Смитбек. Старик бросил взгляд на журналиста.

— Ладно, — проворчал он. Откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — Я сказал, что Джон Уиттлси был моим другом. Перед отъездом он собрал всю информацию о племени котога, какую только смог найти. Большинство слухов и легенд исходило от племён, живущих в низменных местах, яномамо и прочих. Помню, накануне отъезда он пересказывал одну историю. Котога, по словам одного из яномамо, заключили сделку с существом по имени Зилашки. Оно походило на наших чертей, но было гораздо более жутким: все беды и смерти происходили от этого существа, обитавшего на вершине тепуи. Так гласила легенда. В общем, по условиям соглашения, котога получали в услужение сына Зилашки, если убьют и съедят собственных детей, а кроме того, дадут клятву всегда поклоняться ему и только ему. Когда взрослые котога выполнили свой ужасный обет, Зилашки прислал к ним своего сына. Но этот зверь бегал на задних лапах среди племени, убивал и поедал людей. Когда котога стали жаловаться, Зилашки только рассмеялся и сказал: Чего вы ожидали? Я злой! В конце концов с помощью колдовства, волшебных трав или ещё чего-то племя взяло власть над зверем. Убить его было невозможно, понимаете ли. Таким образом, сына Зилашки котога стали использовать для исполнения собственных злых повелений. Однако этот зверь всегда был очень опасным, в том числе и для хозяев. Легенда гласит, что котога стали искать способ избавиться от него…

Йоргенсен поглядел на разобранный мотор пылесоса.

— Вот такую историю рассказал мне Уиттлси. Когда я узнал об авиакатастрофе, о смерти Уиттлси, об исчезновении Монтегю… то невольно подумал, что котога в конце концов сумели избавиться от сына Зилашки.

Взяв одну из деталей мотора, старый ботаник повертел её в руках с задумчивым выражением на лице.