— При условии, что вы, — ответила Марго, — выведете меня из этого лабиринта. Мне пора возвращаться на рабочее место.
— Да, конечно. Извините, — сказал Мориарти. После совершенной бестактности к нему вновь вернулась робость, и, пока они шли на пятый этаж, он не раскрывал рта.
— Расскажите мне ещё о вашей выставке, — попыталась приободрить его Марго. — Я немного слышала о чрезвычайно редком артефакте, который будет демонстрироваться.
— Видимо, вы имеете в виду материалы племени котога, — сказал Мориарти. — Лишь одной экспедиции удалось обнаружить какие-то его следы. Статуэтка их мифического зверя Мбвуна… является одним из главных экспонатов. — Он замялся. — Вернее, будет одним из главных экспонатов. Сейчас её нет на выставке.
— Вот как? — заинтересовалась Марго. — Зачем же тянуть до последней минуты?
— Ситуация не совсем обычная, — ответил Мориарти. — Только послушайте, Марго, это не для всеобщего сведения.
Они свернули в узкий коридор, и Мориарти пошёл впереди, говоря вполголоса:
— В последнее время к артефактам котога проявило большой интерес руководство музея. Рикмен, доктор Катберт… даже, видимо, Райт. Возник спор, выставлять ли этот материал. Вы, конечно, слышали россказни о проклятии, тяготеющем над этой статуэткой?
— Почти нет, — ответила Марго.
— Экспедицию, которая обнаружила этот материал, постигла трагедия, — продолжал Мориарти, — и с тех пор к нему никто не приближался. Он до сих пор лежит в тех ящиках, в которых прибыл. Только на прошлой неделе ящики подняли из подвала, где они простояли все эти годы, и перенесли в охраняемую зону. С тех пор никто не имел к ним доступа, и я был не в состоянии подготовить последние стенды.
— А зачем их было переносить? — не отставала Марго.
Они вошли в лифт. Мориарти не отвечал, пока не закрылась дверь.
— Похоже, в эти ящики недавно кто-то совался.
— Их взломали?
Мориарти с удивлением уставился на Марго.
— Я не говорил этого.
Он повернул ключ, и лифт пошёл вниз.
10
Д’Агоста очень жалел, что съел два чизбургера с соусом чили. Они не беспокоили его — пока, — но присутствие их в желудке было нежелательным.
В прозекторской пахло специфически. Даже воняло. Вся дезинфекция мира не способна заглушить запах смерти. Ядовито-зелёные стены не способствовали улучшению настроения. Как и пустая пока что тележка, неприкаянно, будто незваный гость, стоявшая под яркими лампами.