– Где, интересно?
– Специально ночью в морг ездили. Во второй судебно-медицинский, на Хользунова.
Павел недоверчиво взглянул на Бурышкина:
– И вас пустили?
– Деньги открывают любую дверь. К сожалению, нас прервали. Милиция неожиданно нагрянула.
Павел не знал, верить или нет словам странного дядьки.
– Но зачем вам это нужно? – наконец спросил он.
– Видите ли, молодой человек, буду с вами откровенен, я давно мечтаю прославиться. По-настоящему прославиться! Все это, – Бурышкин обвел широким жестом обстановку комнаты, – мишурный блеск. Он может произвести впечатление, может даже вызвать недолгое восхищение, но и только. Умри я завтра, послезавтра обо мне никто не вспомнит.
– Кокетничаете, – со свойственной юности жестокостью произнес Павел.
– Отнюдь, молодой человек, отнюдь. А вы разве не желаете того же? Хотите сделать себе имя, не так ли?
Павел пожал плечами:
– В нашем возрасте это вполне естественно.
– Намекаете на мою старость?
– Да ни на что я не намекаю. Просто хочу понять, что вам от меня нужно.
– Еще раз предлагаю: давайте действовать вместе. Поделитесь своей частью информации, а я своей.
«А почему бы и нет? – размышлял Павел. – Расскажи я кому про все случившееся за последние дни, все равно никто не поверит. Разве что Лилька… Но она не в счет. А этот Бурышкин, похоже, взялся за дело основательно. Вон даже шаманку призвал на подмогу. И вообще, он производит впечатление бывалого и решительного человека. Павел вспомнил характеристику, которую дал Бурышкину ответственный секретарь. Говорил хоть и иронично, но уважительно. Так почему бы не поделиться…
Журналист отхлебнул почти остывший кофе, который тем не менее был очень вкусен, и произнес:
– Хорошо. Я согласен. С чего начать?
– На ваше усмотрение. – Никифор Митрофанович явно обрадовался.
И Павел начал повествовать о своих приключениях, начиная с посещения квартиры в компании трех сотрудников правоохранительных органов. Вначале он рассказывал несколько скованно, опуская отдельные детали и явно опасаясь, что ему не поверят, но Бурышкин не перебивал, всем своим видом выражал повышенное внимание, и Павел постепенно освоился, речь его полилась плавно, и даже сексуальные сцены в его описании выглядели весьма живописно.
ebooksa