Тот задумался.
– Вы знаете, – наконец сказал он, – иногда мне тоже так казалось… У меня даже имелись некоторые догадки…
– Продолжайте, – подбодрил его Буянов.
Но убийца не стал продолжать. Неожиданно он схватился руками за голову, застонал и свалился со стула. Вопль, который он затем издал, наверное, был слышен на улице.
После того как Попова выволокли из кабинета, майор обратился к собравшимся:
– Итак, ваше мнение?
– По-моему, все ясно, – заявил Судец. – За ним два убийства. И попытка третьего. А что касается его, так сказать, обоснований, мне кажется, он сошел с ума.
– Или симулирует, – добавил майор.
– Может, и так. Под дурака косит. Начнутся экспертизы… Сначала здесь, в Тихореченске, потом, глядишь, в Москву отправят, в институт Сербского… Все не в камере с уголовниками. Там и замочить могут. Маньяков, как известно, недолюбливают.
– А мне кажется, он вполне нормален, – заявил Дымов, – рассуждал здраво, все объяснил…
– Экспертиза докажет, вменяем он или нет. Впрочем, это уже не наше дело. Преступник пойман, в содеянном сознался. Можно докладывать начальству. Но остаются еще два убийства. Кладбищенского сторожа и этого сутенера – Давыдова. Как я понимаю, связи между проделками нашего маньяка и данными преступлениями не имеется.
– А ведь ты, Николай Степанович, не спрашивал про них, – сказал Дымов, – а жаль. Может быть, он и в них признался бы.
Буянов поджал губы, но промолчал. В воздухе повисла не совсем приятная тишина.
В это мгновение зазвонил телефон внутренней связи.
– Да, слушаю! – прокричал Буянов. – Что? Не может быть! Когда?
Женя замерла.
– А как это случилось?! Хорошо, сейчас иду.
– Итак, товарищи, – сказал майор, срываясь с места, – наш маньяк мертв! Покончил жизнь самоубийством в камере.
– У него что же, не отобрали ремень, шнурки?.. Не обыскали?
– Все предосторожности были соблюдены. Но способ, которым он… того… весьма оригинален. Он разбежался и разбил голову о стену.