— Наверное. Но я бы прыгнул с тобой. Джессика притянула его ближе к себе.
— Должна же я что-то делать, Джонатан. Всю жизнь ведь тут не просидишь…
— Понимаю, — со вздохом проговорил он. — Тогда делай, как говорит Рекс. В конце концов, он ведь единственный из нас, у кого есть учебник по полуночной науке.
Джесс заглянула Джонатану в глаза.
— Поэтому ты его и не любишь? Из-за того, что он умеет читать «письмена», а ты — нет?
Джонатан хмуро глянул на нее.
— Все гораздо сложнее. — Он облизнул пересохшие губы, пытаясь решить, что ответить. — Ты не знаешь Рекса и Мелиссу настолько хорошо, насколько их знаю я. Скажем так, я не доверяю Рексу. Думаю, он не рассказывает нам обо всем, что ему известно. Даже Мелиссе не рассказывает.
— Но зачем ему это нужно?
— Чтобы держать все в своих руках. Если кто-то еще будет знать все то, о чем знает он, он утратит право на лидерство.
— Чтобы Рекс что-то от нас скрывал? Брось, Джонатан. В прошлые выходные в музее он мне часов шесть подряд рассказывал всякое разное про время синевы. Мне пришлось попросить его остановиться, иначе бы у меня голова треснула.
— Шесть часов? Но при этом он ни словом не обмолвился обо мне.
Джессика обескураженно заморгала.
— Ох, и правда. О тебе он, действительно, забыл упомянуть.
Джонатан невесело усмехнулся:
Он хотел, чтобы ты стала одной из его полуночниц.
Джессика вздохнула и отвернулась. Джонатан проследил за ее взглядом, устремленным к горизонту. С крыши этого здания открывался вид на весь город, до самых его окраин. Там темные скопления домов были неразличимы на фоне бедлендов. Плоские равнины освещала темная луна, вдали чернели силуэты гор.
— Так что же мне делать? — тихо спросила Джессика.
— Пожалуй, у тебя нет выбора. Тебе придется поступить так, как говорит Рекс. — Джонатан вздохнул. — Знаешь, мне иногда кажется, что все эти полуночные дела как бы нарочно подстроены.
— Подстроены?
— Ну да. Все мы наделены какими-то талантами. Рекс читает «письмена», я летаю, Мелисса — телепат, Десс — гениальный математик. Ты тоже должна что-то уметь, что-то делать. Ну, и получается, что все мы друг от друга зависим, будто мы непременно должны собраться в команду.