— Вот что: если она потом скажет иначе или ее родители скажут иначе, быть тебе очень несчастным hombre,[21] Мартинес.
Джонатан отвернулся и уставился в боковое стекло. В первый раз он взял Джессику полетать — и на тебе: они возвращались домой в полицейских машинах. Представить, что можно стать еще более несчастным, чем теперь, он просто был не в силах.
Как это обычно бывало после полуночи, ему жутко захотелось есть. Джонатан проверил карманы куртки, но яблок там не нашел. Видимо, выпали, когда они с Джессикой улепетывали от темняков. Он решил, что дома съест целую банку арахисового масла.
Мимо пролетал забор, ограждавший территорию компании «Эрспейс Оклахома», в лучах фонарей мерцала полоса колючей проволоки. Если бы им удалось прыгнуть чуть дальше или быстрее приземлиться, они бы совершили посадку на какой-нибудь другой улице. Тогда бы их ни за что не заметили полицейские из своей машины.
Заметив знак с названием улицы, Джонатан вздрогнул.
— Эй, куда это мы едем? Сент-Клер довольно хмыкнул.
— Очко тебе за наблюдательность, Джонатан. Видишь ли, я уже успел потолковать с твоим отцом, и мы с ним, можно сказать, кое о чем договорились.
Джонатану стало не по себе. Навалилась дурнота, перехватило дыхание. Казалось, будто сила притяжения с каждым мгновением нарастает.
— Дело в том, что в штате Оклахома, если родители чувствуют, что не способны справиться с непослушным ребенком, они могут попросить, чтобы этот ребенок находился под надзором полиции.
— Что? — вскрикнул Джонатан. — Но мой отец…
— Сегодня ночью ты его вряд ли увидишь. Мы заранее договорились.
— И надолго вы меня задержите?
— Не переживай. Только до тех пор, пока судья не заслушает подробности дела. На слушаниях должен присутствовать твой отец, и я уверен: он сразу заберет тебя домой после того, как ты повстречаешься с судьей и пообещаешь быть паинькой.
— Вы шутите?
Шериф рассмеялся неприятным лающим смехом.
— Мартинес, я никогда не шучу-. Пора тебе усвоить урок на тему о том, что бывает с теми, кто нарушает комендантский час.
Клаустрофобия с новой силой овладела Джонатаном. В машине сразу стало тесно и жарко. Из-за того что переднее сиденье от заднего отделяла решетка, Джонатану показалось, будто он заперт в клетке. Его желудок скрутило от голода и волнения.
— Хотите сказать, что я ночь просижу в тюрьме? — тихо спросил он.
— Ночь? И не одну, Джонатан. Видишь ли, в отличие от нашего милого управления шерифа судебные дознаватели по выходным не работают.
—