— Послушайте, Джимми… Можно мне вас так называть? Вы не выйдете из себя?
Из приемника донесся смех.
— Я выхожу из себя лишь тогда, когда люди не делают то, что должны. Итак, купите облигации военного займа сегодня же!
— Вот это слова вполне в стиле вашей картины! А теперь позвольте зачитать обращение президента Рузвельта по поводу развития военных действий в Тихом океане.
— Так, девчонки. — Коул обвел сестер взглядом. — Кажется, мы проделали слишком дальний путь.
Женщина протянула им пачку облигаций. Они взяли по одной и посмотрели на дату.
— Мы опять переместились во времени! — воскликнула Пейдж с досадой.
— Отменный получился взрыв, — пробурчал Коул.
Фиби протянула ему облигацию и спросила:
— Куда же мы попали? В сорок второй год? Что ты натворил?
— Я? — Коул покачал головой. — Скорее Лео. Он просил перенести вас в какое-нибудь безопасное место. Может быть, именно это место казалось ему самым безопасным… до тех пор, пока он не попал на фронт.
— Прекрасно. — Пайпер всплеснула руками. — А теперь, всемогущий ты наш, отправь нас обратно домой.
По всей высокой, представительной фигуре Коула прошла волна дрожи.
— Легко сказать. Я пытался вновь открыть портал, через который нас сюда занесло, едва мы оказались на пляже. Но ничего не вышло.
— Тогда попробуй еще что-нибудь сделать. — Фиби пожала плечами. И добавила: — Посмотрим, насколько велика твоя сила.
— Та самая, которой ты брезговала воспользоваться? — Коул поднял брови. Фиби лишь пристально по-смотрела на него.
Коул огляделся по сторонам, удостоверившись, что никто за ними не наблюдает, и махнул рукой в сторону кучки бутылок, валявшейся на обочине дороги. Подождал несколько секунд, но ничего не произошло. Тогда он сделал несколько движений, будто бы бросая аркан, но результат остался прежним.
— Что именно ты пытаешься сделать? — спросила Пайпер.
— Я пытался взорвать одну из бутылок. Но без толку. Тогда я просто решил ее передвинуть, и снова не вышло. Ничего не понимаю.
— Бутылка, — скомандовала Пейдж, протягивая открытую руку. И названный предмет засветился, а через секунду возник у нее в ладони. — Держи, Коул!