Дым и зеркала

Он слышал кашель, задыхающиеся звуки, что-то похожее на слабые удары. И он чуял…

Лампы в холле были электрическими и казались новыми. Провода были протянуты по стене вдоль лепнины. Генри нашел ему квартиру в Торонто с такими же проводами — из-за того, что изначально в здании было газовое освещение. Судя по всему, в этом доме тоже. Если электрические лампы были новыми, то газопровод, наверно, остался на месте.

Угадайте с трех попыток, что убивает людей в бальном зале. Первые две не считаются.

Кто-то открыл газовые рожки. Поскольку все виновные в трагедиях обычно присутствовали при смертях, Тони был готов поспорить, что этот кто-то запер на засов эти двери и вернулся в бальный зал через дверь для прислуги, заперев ее за собой на ключ. Хотя едва ли это имело значение.

Бальный зал, полный мертвых людей. Неудивительно, что он был таким мощным.

А в его времени двери оставались открытыми.

Музыка снова началась, хотя едва ли она опять была живой. Другие проигрыши останавливались с наступлениями смерти. Эта продолжалась.

Оно пошло заново или мертвые начали танцевать? Учитывая все произошедшее за ночь, он скорее готов был поверить во второе.

Тони стоял перед дверьми как в свое время, так и в проигрыше — он установил, что перемещение не зависит от времени, еще в теплице. И это было хорошо, потому что сейчас нельзя было сомневаться. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться, он представил открытые двери, поднял руку, произнес семь слов и потянулся.

Двери уже закрыты, настаивала его память.

Да, но если бы это было просто, то все бы уже этим занимались.

Тони снова услышал, как люди смеются и разговаривают, но ему не показалось, что им весело. Хотя он не мог разобрать слов, но в голосах звучали пронзительные нотки, как если провести по классной доске ногтями, в смехе звучало отчаяние. Теперь было уже не шагнуть, шагнуть, скользнуть, а шаркнуть, шаркнуть, проволочить ноги.

Он шагнул вперед.

Что-то задело его бедро.

Что-то из его времени, потому что ничто в проигрыше не могло к нему прикоснуться.

О черт!

Рука. Слова. Потянуться!

Он открыл глаза как раз, когда захлопнулись двери. Как раз, чтобы увидеть, как бледная, серая как у трупа рука отдергивается от фартука Брианны. Почти знакомый символ засветился золотом на дереве.

Младшая дочь ЧБ повернулась и уставилась на него, слегка прищуриваясь из-за света фонаря за его спиной.

— Я хотела потанцевать! — взвизгнула она и пнула его в голень.