— Нет, иначе стены бального зала не смогли бы удерживать мертвецов!
Это казалось логичным. По большей части.
Рухнув на колени, он выкрутил сантиметр пурпурной помады.
— Держи журнал так, чтобы я его видел.
— А почему ты не… — Она присвистнула, когда Тони поднял левую руку. Пальцы скрючились, не прикасаясь ни к ладони, ни друг к другу. Жилы резко выступили на внешней стороне руки. — Ох.
— Угу.
По сравнению с некоторыми символами на компьютере Арры, этот был не особенно сложным. Хотя, насколько он знал, в уроках Арры ничего не надо было аккуратно перерисовывать на скорость — стараясь успеть до возвращения отрубленной призрачной руки. Стараясь сочетать быстроту и аккуратность, Тони начал перерисовывать слегка изгибающийся узор на пол от одной стороны двери до другой.
— Значит, — пробормотала Эми ему на ухо, повышая голос, чтобы быть услышанной за руганью и криками за их спинами, — это рука, которую бабулька отрубила у садовника?
— Одна из. — Резкий удар в плечо заставил его обернуться — и увидеть, как Эми толкает Адама обратно в драку. Она извинилась и выровняла журнал.
— Теперь прямо-таки интересно, у кого семейка Адамсов отрубила Вещь,[25] — задумала она, пока Тони продолжал рисовать.
— Я об этом не задумывался.
— Да ладно. Тут бегает рука, и тебе автоматом не вспоминается Вещь? Я обожаю эти фильмы.
— Первый был ничего. Второй…
— Второй был прекрасен. Ну, он просто взывает к нам, к аутсайдерам, которых суровое начальство убеждало в том, что им полезно спать в домике с хихикающими придурками, жующими жвачку. — Когда Тони непонимающе посмотрел на нее, Эми вздохнула. — Ну хоть какой-то необычный опыт жизни на природе у тебя в детстве был?
Помада оставила на полу жирный след, когда он надавил чересчур сильно.
— У меня была пара знакомых трансвеститов на улицах.
— Я не об этом говорила.
— Я знаю. — Он дорисовал последнюю линию последнего символа, откинулся на пятки и поднялся на ноги. — Будем знать, что оно сработало, если рука не вернется.
— А если она отправилась к другой двери?
— Ээ…