Не то чтобы его это волновало. Бывало, погуляет вечер-другой с одной девчонкой, потом расстанется и тут же заведет новую. Для него это было в порядке вещей. С Мэй выходило иначе. В ее вопросе Ника удивило не прямота — это было в ее духе, — а интерес. Раз она спросила, это могло означать (да и наверняка означало), что она к нему неравнодушна. А если так… Мэй подняла брови. На ее губах играла улыбка.
— Неужели, — изумилась она, — передо мной невинный отрок?
— Именно, — заверил ее Ник и понизил голос. — Можешь попытаться меня совратить.
Катер ожил и отошел от пристани, покачиваясь на волнах. Ник зажмурился: на миг подкатила тошнота.
— Пожалуй, стоит тебя предупредить, — сказал он после недолгой паузы. — Меня может стошнить или вообще…
— Очень сексуально, — сказала Мэй.
Как ни странно, именно эта радостная новость отклеила ее от двери, на что Ник уже не надеялся. Мэй подошла к кровати, вынула из кармана ай-под и стала крутить его в пальцах, разматывая наушники.
— Может, тебе нужно просто отвлечься, — начала она.
Ник внезапным рывком схватил ее за талию и затащил на кровать. Мэй от неожиданности издала какой-то сдавленный смешок, а Ник перекатился с ней на другую сторону и придавил собой. Прежним подружкам иногда нравилось, когда он проявлял силу.
Он посмотрел на Мэй сверху вниз и наклонился к самому ее уху. Она вздрогнула от его дыхания.
— Может быть.
Рассвет превращал простыни в расплавленное золото; взгляд Мэй стал неожиданно томным. Ник улыбнулся ей сверху вниз. Он держался на выпрямленных руках. Катер качнуло, и Мэй слегка подбросило вверх, так что ее бедра коснулись его.
Она прерывисто выдохнула, подняла ладони и провела по буграм его напряженных рук.
Зря он, наверное, это затеял. Мэй нравилась Алану. Может, сейчас он на него зол, но когда-нибудь это пройдет. Алан — его брат, а с братьями так не поступают. С другой стороны, Алан допустил, чтобы ему стало плохо. А Мэй его, Ника, выбрала.
Было тепло, вокруг все смешалось — белизна, золото, невозможный розовый цвет, складки-черточки простыней. Ник начал выпадать из происходящего, терять сознание. Мэй мягко отстранила его, и он свалился на подушки, закрыв глаза рукой.
— Только не подумай чего дурного, — пробормотал он. — В обычных условиях я бы своего не упустил, клянусь.
— Вообще-то я хотела предложить послушать музыку, — сказала Мэй, храбро притворяясь, что дышит ровно.
Ее голос до сих пор предательски дрожал. Она вставила один наушник ему в ухо, другой — как будто себе, и откинулась на подушки. Волны мягко покачивали их вперед-назад, и Ник мог бы успокоиться под их плеск, если бы не чувствовал себя так паршиво. Он лежал, стараясь не провалиться в обморок, а из наушников лилась музыка, вызывая в памяти барабанные ритмы Ярмарки.
— А что, вполне ничего.
— Может, сходим на них как-нибудь, — шепотом предложила Мэй.