Меченая

— Я — Люка.

Жанна не в силах сдержать хохот. С Люка она сумеет справиться. Он парень, а она — девушка. Он слуга, а она — хозяйка. И все же в глубине души ворочается беспокойство.

— Другие тоже спешат сюда? — спрашивает Жанна.

— Нет. Я не мог заснуть, вышел во двор, увидел, как ты ушла… Если бы знал, то остановил.

Жанна вновь ощущает прилив сил. Она приближается к слуге. Прижимается к парню. Тот едва одет. Он ощущает ее тело, ее нежную плоть. И не решается ничего сказать. А ведь этот догоревший костер, густой дым от которого тянется в ночное небо, должен был бы побудить Люка поднять крик и разбудить всех крестьян окрест, чтобы они схватили виновницу и заставили ее на месте заплатить за преступление. Но парень лишился воли, когда девушка прижалась к нему своим телом дьяволицы.

Жанна выжидает несколько мгновений, потом отстраняется и берет слугу за руку.

— Пошли, — неожиданно суровым тоном приказывает она, — здесь больше не на что смотреть, все кончено.

Люка следует за ней. Его шаги неуверенны. Девушка не отпускает его. Жанна идет вперед, сжав зубы, заставляя парня включиться в навязанный ею ритм. Потом тихо произносит, словно обращаясь сама к себе:

— И не пытайся понять, это было сильнее меня, будто кто-то управлял мною… Я здесь ни при чем.

— Но…

— Что еще?

— Об этом узнают. Что ты им скажешь?

Жанна резко поводит плечом.

— Не волнуйся, завтра найдется пожива для жандармов Ангийона.

— Ну и ну… Ты же не свалишь все на другого?..

Они уже во дворе фермы.

— Иди и ложись спать, — приказывает Жанна. — Все, что я требую, — это никогда не вспоминать… никогда.

Она снова приникает к Люка.

Жанна хочет, чтобы он знал, какую женщину может упустить.

— Иди и помалкивай, иначе…