Позже, Эванна помогла мне остановить его кошмары. Но ведьма сказала, что это было только временное решение. Когда сны возобновятся, Харкат должен будет узнать правду о себе или сойдет с ума.
В течение прошлого месяца Харкат мучился каждый раз, когда он спал. Он бодрствовал, пока мог — маленький народец не нуждался в большом количестве сна — но всякий раз, когда он пытался задремать, кошмары наплывали на него и он дергался и кричал во сне. Это достигло стадии, что его надо было связывать, когда он спал — иначе он бы ковылял через лагерь, выступая против воображаемых монстров, принося убытки от столкновения с чем-либо.
После пяти дней и ночей, он заснул в конце нашего последнего шоу. Я связал его в гамаке, используя сильные веревки, чтобы связать его руки по швам, и сидел около него, в то время как он дергался и стонал, вытирая зеленые бусинки пота с его лба, подальше от его глаз без век.
Наконец, рано утром, после нескольких часов вопля и напряжения, крики остановились, его глаза очистились и он слабо улыбнулся. — Ты можешь развязать меня … теперь. На сегоднешний вечер все сделано.
— Который был длинным, — бормотал я, уничтожая узлы.
— Это — проблема с откладыванием … сна так долго, — вздохнул Харкат, выпрыгивая из гамака. — Я отложил кошмары на некоторое время, но мне надо, … спать дольше.
— Может быть, тебе стоит попробовать гипноз снова, — предложил я. Мы сделали все, что могли придумать, чтобы ослабиться боль Харката, спрашивая всех исполнителей и команду в цирке, знают ли они о лечении кошмаров. Мистер Толл попытался гипнотизировать его, Труска пела ему, в то время как он спал, Голодный Рамус помазал его голову грязной пахнущей мазью — все напрасно.
— Отрицательный результат, — Харкат устало улыбнулся. — Только один человек может помочь — мистер Тайни. Если он вернется и покажет мне, как … узнать, кем я был, сны …, мы надеемся, остановятся. Иначе… — Он покачал своей серой приземистой головой без шеи.
После отмывания пота в барреле холодной воды Харкат сопроводил меня к фургону мистера Тола, чтобы изучитьнаш список на день. Мы делали много разных дел после того как присоединились к цирку, устанавливали палатки, чинили сломанные сиденья и аппаратуру, готовили и стирали.
Мистер Толл спросил меня хочу ли я участвовать в шоу, как его ассистент. Я сказал ему что не хотел бы — я бы чувствовал себя странно быть на сцене без мистера Крэпсли.
Когда мы пришли заступить на службу, мистер Толл стоял в дверном проеме его фургона, широко сияя, его немного черными зубами, блестящими в тусклом свете раннего. — Я слышал, что ты ревел прошлой ночью, — сказал он Харкату.
— Извините, — сказал Харкат.
— Не будем об этом. Я упоминаю это только, чтобы объяснить, почему я не пришел к вам сразу с новостями — я думал лучше всего, позволить вам спать.
— Что за новости? — спросил я осторожно. В моем опыте неожиданные новости были чаще плохие, чем хорошие.
— У вас посетители, — хихикал мистер Толл. — Они прибыли вчера поздно вечером, и нетерпеливо ждали.
Он отступил и махнул нам.
Харкат и я разделили неуверенный взгляд, затем осторожно вошли. Ни один из нас не нес оружие — казалось, не было никакой потребности, в то время как мы путешествовали с цирком уродов — но мы связали руки в кулаки, готовые наброситься, если нам не понравиться вид наших «посетителей». Как только мы увидели, пару, сидящую на кушетке, наши пальцы расслабились, и мы рванулись вперед, взволнованно.
— Дебби! — Завопил я. — Элис! Что вы здесь делаете?
Дебби Хемлок и старший инспектор Элис Берджес поднялись, чтобы обнять нас. Они были просто одеты в брюки и свитера. Дебби подстригла волосы, с тех пор как я видел ее в последний раз. Они было короткими и сильно завитыми. Я не думал, что ей подходит, но ничего не сказал об этом.
— Как поживаешь? — спросила Дебби, как только я освободил ее. Она спокойно изучала мои глаза, проверяя меня.