Белая ведьма, черное проклятье

— Стоп, — ответила она, протягивая тонкую руку в останавливающем жесте. — Я знаю об этом.

Она посмотрела на меня, ее челюсти были сжаты, и во взгляде таилось достаточно злости, чтобы заставить меня сидеть держаться на расстоянии.

— Пискари был прав, — горько засмеялась она, и мне стало холодно. — Ублюдок был прав почти во всем. Но и я была права тоже. Если бы Мия не пристыдила меня, я бы не нашла в себе мужества уйти от Арта и позволить себе любить тебя.

— Айви.

О боже, она никогда не сказала бы этого по своей воле. Должно быть, она очень сильно переживала за меня прошлой ночью.

— Ты знаешь, что очень похожа на мастера вампиров? — Айви откинулась обратно, и уставилась на меня, почти злая. — Ты пугаешь меня тем, что вызываешь во мне все это любящее дерьмо, и мне хочется укутаться твоей душой и чувствовать себя в безопасности. Я больная, если хочу то, что пугает меня.

— Я не хочу причинить тебе вред, — ответила я, не зная, куда наша беседа может зайти.

— Ты уже причиняешь, — сказала она, обнимая подтянутые к груди колени и кладя на них подбородок. — И будешь опять. Мне все равно. Ты — моя слабость. Вот почему, я больше не прикасаюсь к тебе. Я слишком увлеклась твоей маленькой, безобидной ложью. Я хочу любить, но я не смогу жить с собой в мире, если позволю причинить себе боль еще раз. Я не хочу чувствовать боль под названием «любовь». Я не должна.

У меня всплыло воспоминание о Фаркусе, играющем с моим шрамом. Он был слишком близко. Использовал меня как спичку для того, чтобы зажечь свое либидо. Боль превратилась в наслаждение — и было ли это извращением, если это было хорошо?

— Прости, Айви. Я больше ничего не смогу тебе дать, — прошептала я.

Айви отвернулась к окну и приоткрыла штору, чтобы посмотреть наружу.

— Я и не требую от тебя, трусишка, — мягко произнесла она, и я увидела признаки того, что она вновь закрылась. — Не волнуйся. Меня все устраивает. Я говорила это не для того, чтобы обвинить тебя в чем-то; я просто думала, что тебе надо знать, почему Мия Харбор замужем, и ее муж имеет иммунитет к атакам баньши. Я отдала ей желание, потому что была ее должницей. Потому что она дала мне смелость бороться за то, что мне важно. Добилась ли я результата или нет, значения не имеет. Единственным способом поблагодарить ее было дать ей шанс тоже полюбить кого-то. И я думаю, что она его любит. Насколько могут любить баньши.

Мои ладони сжимали локти достаточной сильно, чтобы их свело судорогой, и я чуть расслабилась.

— Она любит сраного серийного убийцу, — сказала я, довольная тем, что мы отошли от прошлой темы.

Айви слабо улыбнулась в свете уличных фонарей. Потом отпустила штору, и ее лицо опять погрузилось в тень.

— Это не делает ее вину меньше. Холли не особенная. Ремус — да. Извини. Мне не нужно было отдавать желание ей. Я даже не представляла, что она будет с его помощью убивать людей. Со всей ее силой, теперь она стала монстром. Хоть я и ее должница, тем не менее, она должна быть наказана.

Встав, я подошла и протянула ей руку, желая, чтобы она поднялась на ноги, и я могла обнять ее и изгнать это ужасное оцепенение.

— Не волнуйся об этом. Ты не могла всего этого предвидеть. Ни хорошего, ни плохого.

— И все равно это моя вина.

Моя рука коснулась ее плеча, и я обернулась, когда Дженкс выскочил из-под двери, рассыпая за собой серебряную пыльцу, и подлетел к нам.