Грех бессмертия

— Правильно, — сказал он, кивнув. Когда он посмотрел на нее, он увидел, что она не поняла. — Никакого шума, — сказал он ей. — Ни звука машин. Никакого шума от радио и телевидения. Ни звука от разговоров, просачивающихся через открытые окна или вокруг нас. Никто не бубнит себе под нос, не разговаривает, не спорит, не…

— Эван, — сказала Кэй с той интонацией, которой пользовалась, когда считала, что он ведет себя как ребенок. — О чем ты говоришь?

— Послушай, — сказал он, стараясь говорить тихо. — Просто сиди тихо и слушай.

Она прислушалась. Из леса доносилось тихое стрекотание сверчков. Ночная птичка коротко прощебетала примерно за улицу от них. Но это было все. Странно, сказала она себе. Действительно странно. Нет. Я становлюсь похожа на Эвана. Это совсем не странно. Это просто тихая деревенька с тихими людьми в тихий ночной час. Она подождала еще несколько минут, ничего не говоря, затем вспомнила о замороженных бифштексах, которые они купили, медленно оттаивающих сейчас в задней части автомобиля.

— Давай поедем, Эван, — сказала она.

— Мы можем сейчас поехать, домой папа? — спросила Лори.

Эван посмотрел в глаза жены. Она ждала, когда он повернет ключ зажигания. За ее плечом что-то двигалось. Глаза Эвана сосредоточились на этом. Тень медленно двигалась за окном в виде силуэта в сумрачном свете и задержалась лишь на мгновение, чтобы чуть-чуть отдернуть штору. Затем исчезла. Эван заморгал, не понимая, что именно он видел.

— Эй! — Кэй тянула его за рукав. — Посмотри на меня. На свою давно страдающую жену. У нас здесь мороженое мясо, и молоко, и мороженое — там, сзади, в трех сумках, — и нам лучше бы направиться к дому.

Он задержался еще на мгновение. Тень не возвращалась. Он сказал:

— Хорошо. Едем. — Он повернул ключ зажигания, и двигатель завелся. Они отъехали от изгиба шоссе, и Эван стал пробираться к Мак-Клейн.

Эван прав, подумала Кэй, когда они подъезжали к своему дому — темному в ряду огней. Очень тихо сегодня. До странного тихо. Но… лучше тишина, чем шум, словно в аду. Разве это не одна из причин, по которой мы переехали в Вифаниин Грех?

Когда они сворачивали к дому, Эван пытался воскресить ту тень в своем сознании. Что-то в ней есть забавное. Что-то непонятное. Что-то… что-то неправильное.

— Вот мы и дома, — сказала Кэй, вылезая из машины. — Кто у нас будет паинькой и поможет с продуктами?

— Я, я, — вызвалась добровольцем Лори.

— Хорошо, вот одна добрая самаритянка, — сказала Кэй. — Эван, ты собираешься выходить из машины?

Он сидел без движения еще секунду. Затем повернулся к ней.

— Да, — сказал он, пошел к задней части машины, чтобы достать сумку, и неожиданно вздрогнул, потому что понял, что так обеспокоило его в этой тени.

Когда она повернулась к окну так, что свет упал сзади, Эван разглядел, что у фигуры недостает левой руки.

Он не знал, почему, но это заставило его нервы затрепетать, словно ему за шиворот бросили кубик льда.

Кэй с сумкой прошла к двери. Лори с меньшей по размеру сумкой шла следом. Кэй обернулась к нему.