— Да! — сказала Лори.
Кэй смотрела на него с удивлением. Что значат все эти разговоры об отдыхе? — недоумевала она. Обычно они с Лори уговаривали его оторваться от машинки на пару дней. Сейчас же было видно, что ему сильно хотелось уехать прочь из деревни.
— Боюсь, что мне придется нарушить эти планы, — сказала она. — Эти экзамены — для меня сейчас самое важное.
— Хорошо, когда ты сможешь поехать? — спросил он. — Наверное в августе… после окончания семестра…
Он молчал, глядя мимо нее.
— Август не так уж и далеко, — напомнила ему Кэй. — Всего две недели.
— Я беспокоюсь о тебе, — сказал он. — Мне кажется, мы должны… уехать из этого места на некоторое время.
— Беспокоишься обо мне?
— Да. Сны, которые ты видела…
— Пожалуйста, — попросила она и очень аккуратно положила на тарелку свою ложку. — Давай не будем говорить об этом.
— Это важно! — сказал он и понял, что сделал это чересчур громко, потому что глаза Лори расширились, словно в ожидании ссоры. Поэтому следующую фразу он произнес тише:
— Любой повторяющийся сон что-нибудь означает. Поверь мне, я знаю…
— Это не повторяющийся сон! — сказала она. — Я имею в виду, что в них я играю одну и ту же роль, в той же обстановке, но… происходящие события никогда не повторяются.
— Хорошо. Но я все еще обеспокоен.
— Беспокойство, — сказала Кэй. — Ты мне сам сказал, как это называется. — Она прищурилась, словно эта ужасная никудышная правда ранила ее. — Итак, теперь ты считаешь, что деревня имеет какое-то отношение к твоим снам?
— Я думаю, что отдых пошел бы нам всем на пользу.
— Давайте поедем в Бич-Хэвен! — сказала Лори. — Пожалуйста, давайте!
— Нет. Я не могу. — Кэй охватила внутренняя дрожь, потому что теперь она знала причину его беспокойства. Ей было знакомо это выражение на лице Эвана: растерянности, беспомощности, испуга. Его взгляд напоминал взгляд утопающего, которому не за что ухватиться. — Эван, — спокойно сказала она, — это самое прекрасное место, в котором мы когда-либо жили. У нас есть шанс, реальный шанс чего-то добиться. Ты что, не понимаешь этого?
Посидев некоторое время неподвижно, он оттолкнул свою тарелку, словно ребенок, получивший выговор. Ты был очень плохим мальчиком, как сказала миссис Демарджон.
— Может быть, это наш последний шанс, — повторила Кэй.