Тад наклонился и поцеловал Уэнди в кончик носа, думая о том, как быстро наступают и проходят все эти бури — еще три минуты назад он боялся всерьез, что его милая дочка может умереть от кислородной недостаточности — и как все это быстро забывается.
— Нет, — согласился он. — Слава Богу, не последние.
Уже к семи часам вечера синяк на ноге Уэнди приобрел очень темный оттенок. Форма синяка была весьма странной и напоминала гриб.
— Тад? — спросила Лиз с другого конца стола. — Взгляни на это.
Тад распеленал Уэнди, слегка влажную, но не мокрую, отбросив все ее одеяния, на которых красовалась надпись «Ее». Он принес Уэнди к столику для пеленания, где лежал его сын, чтобы посмотреть, что хотела ему показать жена.
— Что ты думаешь? — тихо спросила Лиз. — Это какой-то таинственный рок, или еще что-то?
Тад долго рассматривал Уильяма.
— Да, — наконец произнес он. — Это абсолютно непонятно.
Она продолжала удерживать сына на столе, несмотря на все попытки Уильяма вылезть из-под заботливых рук на его груди.
— Да, — повторил Тад. Он был удивлен тому спокойствию, с которым он говорил это слово. Та огромная белая пелена, которая в последнее время словно окутывала его, теперь ушла прочь с его глаз и оказалась где-то позади него. Вдруг он понял, что кое-что начинает проясняться в его сознании и насчет этих птиц, и что будет его следующим шагом. Сейчас, глядя на своего сына, украшенного на той же ноге тем же громадным синяком, в точности повторяющим форму и размер исходного синяка на ноге Уэнди, Тад вдруг понял, что именно это рассматривание многое прояснило ему. Когда Уильям опрокинулся с чашкой и кротко сел на свою пятую точку, он, конечно, мог ушибиться. Но это никак не касалось его ноги, насколько мог судить Тад. И все же на ней в верхней части бедра, красовался тот самый необычный синяк почти грибообразной формы.
— Ты уверен, что мы в порядке? — спросила Лиз с большой настойчивостью.
— Они поделили свои синяки, — сказал Тад, глядя на ногу Уильяма.
— Тад?
— Я чувствую себя прекрасно, — ответил Тад и коснулся губами ее щеки. — Давай-ка оденем этих Психо-и-Соматика, что ты скажешь?
Лиз рассмеялась.
— Тад, ты сумасшедший, — воскликнула она.
Он улыбнулся. Это была несколько натянутая, отчужденная улыбка.
— Да, — ответил Тад. — Сумасшедший, как лисица.
Он положил Уэнди на ее столик для пеленания и принялся за работу по ее одеванию.
18. АВТОМАТИЧЕСКАЯ ЗАПИСЬ