— Я сделаю все, что смогу.
— Это все, что я прошу. Теперь я не хочу мешать вам работать, а я вернусь к моему отдыху.
— Надеюсь, что ваша жена и вы хорошо проведете время.
Притчард вздохнул.
— В моем возрасте я должен работать усерднее и еще усерднее, чтобы иметь хотя бы удовлетворительно проведенное время, шериф. Мы любим туризм и палатки, но на следующий год, наверное, останемся дома.
— В таком случае, я еще более ценю вашу любезность, то, что вы тут же ответили на мой звонок.
— Не стоит благодарности. Я обожал свою работу, шериф Пэнборн. Не мистику хирургии — я никогда не был этим озабочен — но тайну. Тайну сознания. Это очень увлекательно.
— Представляю, насколько, — согласился Алан, думая, что был просто счастлив, если бы в его нынешней жизни встречалось бы поменьше всех этих тайн мозга и сознания.
— Я свяжусь с вами, как только события… сами собой прояснятся.
— Спасибо, шериф. — Доктор помолчал и добавил: — Это дело очень беспокоит вас?
— Да. Очень.
— Мальчик, которого я помню, был очень симпатичным. Рассеянным, но симпатичным. А каким мужчиной он стал?
— Думаю, хорошим, — ответил Алан. — Чуточку холодноват, может быть, и несколько отчужден, но хороший человек во всем прочем. — И снова повторил: — Я думаю.
— Спасибо. Занимайтесь своими делами. До свидания, шериф Пэнборн.
Последовал отбой на линии, и Алан медленно опустил трубку. Он вновь откинулся назад в кресле, сложил перекрещенные руки и изобразил большую черную птицу, медленно пролетающую через освещенную ярким солнцем стену его офиса. Строчка из «Волшебника страны Оз» вдруг пришла ему в голову и запрыгала в сознании: «Я действительно верю в привидения, я действительно верю в привидения, я действительно, я действительно верю в привидения!» Это был Пещерный Лев, ведь так?
Вопрос заключался, во что верит он?
Конечно, проще для него ответить, что он не верит. Он не верит, что Тад Бомонт кого-то убил. Также не верит, что Тадом написаны эти шифрованные строки на стенах квартир убитых.
Но как же все произошло?
Просто. Старый доктор Притчард прилетел на восток из Форт Ларами, прикончил Фредерика Клоусона, написал у него на стенке «ВОРОБЬИ ЛЕТАЮТ СНОВА», затем полетел в Нью-Йорк из Вашингтона убил там Мириам Коули своим любимым скальпелем, сперва открыв входную дверь этим же орудием. Он поработал над ними, потому что обожал тайну хирургии.
Нет, конечно нет. Но Притчард был не единственным, кто знал о Таде — как он это называл, — об его предвещающих сенсорных синдромах. Этого, правда, не было в статье «Пипл», но…
ebooksa