Ли взглянул на стопку компактов и осторожно положил на них руку.
— Спасибо, — сказал он. — Я даже не знаю, что сказать. Ну разве что то, что ты сбрендил. Это же совсем не обязательно.
Иг открыл рот и тут же его закрыл, слишком пораженный своими чувствами к Ли Турно, чтобы суметь дать простой ответ. Ли снова бросил на него удивленный взгляд и быстро отвел глаза.
— Ты тоже играешь, как и твой папаша? — спросил Ли, вытащив Игову трубу из футляра.
— Мой брат играет. Я, в общем-то, знаю, как это делается, но по-настоящему не играю.
— Почему?
— Я не могу дышать.
Ли нахмурился.
— В смысле, у меня же астма. Когда я пытаюсь играть, мне не хватает дыхания.
— Думаю, ты не будешь знаменитым.
Это не было какой-нибудь шпилькой, просто наблюдение.
— Мой папа, он тоже не знаменитый. Он играет джаз. Нельзя стать знаменитым, играя джаз.
— Я никогда не слышал записи твоего папаши. Я не очень понимаю в джазе. Это вроде той фигни, которую всегда играют фоном, когда про старых гангстеров, верно?
— Как правило.
— Мне наверняка такое понравится. Музыка для эпизодов с гангстерами и этими девицами в коротких прямых юбках. Которые вроде как шлюхи.
— Верно.
— А затем входят киллеры с автоматами, — сказал Ли; он выглядел возбужденно — впервые с того времени, как Иг его встретил. — Киллеры в низко нахлобученных шляпах. И укладывают всех на месте. Взрываются бутылки шампанского, падают богачи и старые гангстеры. — Говоря все это, Ли изображал, что стреляет из автомата. — Думаю, мне нравится такая музыка. Музыка под которую убивать людей.
— Такое у меня тоже есть. Подожди. — Иг вытащил диск Гленна Миллера, диск Луиса Армстронга и приложил их к Битлам. Затем, потому что Армстронг лежал вместе с АС/DC, Иг спросил: — Тебе нравится «Back in Black»?
— Это альбом?