Эпоха альтернативно живых

– Опять? – Альберт набычился и угрожающе стал надвигаться на стол насмешника.

– Всё, всё… Вижу, вырос, да…. А ты с какой части расти начинал? С передней, или задней, к примеру?

Громкий смех всех присутствующих в комнате, казалось, всколыхнул жалюзи на окнах и, заставил Альберта покраснеть. Выглядело это достаточно смешно, поскольку кровь бросилась в лицо, а бритый череп по-прежнему, сиял подсиненной белизной. Смех усилился и грозил перерасти в гомерический хохот.

– Андрей.. – тон Полукарпа стал умоляющим – ну хватит, а? Ну хорош уже…

– Ладно, ладно Алик. Извини, не хотел тебя в краску вгонять. – Андрей и сам смутился от умоляющего тона Альберта, поэтому развернулся и зло прикрикнул на «офисную плесень» веселящуюся за соседними столами:

– Ну, чего зубы скалите? Жмут? Курьер вам не клоун – над ним только я смеяться могу, и шеф. Вопросы, жалобы, заткнулись? Альберт! – Тон его стал жёстким, деловым. – Бери пакет. Ключи, доверенность, документы на машину, здесь. Всё давай рви – время не ждёт. Давай, давай – вперёд коллега!

Спустя два часа, две пробки, и пару килобайт непечатного текста в адрес соседей по московским дорогам, чёрная старенькая волга подкатила ко въезду на территорию небольшого предприятия окружённого замусоренным лесом. Местами, сквозь голые ветви берёз просвечивали тёмные мохнатые ветви елей. Отрок юный, но сибиряк уже пожилой при этом, поймал себя на мысли что думает об угрозе клещевого энцефалита. В смешанном лесу он актуален как никогда. Но не здесь и не сейчас. Коротко посигналив, он дождался пока узнавший его охранник раскроет ворота и, вкатился на территорию предприятия.

Начальник охраны заводика по производству молочных продуктов, человек плакатно-арийской внешности,Павел Гуляев встретил курьера нетерпеливым жестом – быстрее, мол и, получив пакет тут же умчался куда-то, бросив на ходу:

– Жди в дежурке или в машине. Я пришлю человека.

Альберт вздохнул, желания ждать не было абсолютно. Он надеялся что как и в прошлые посещения, ему позволят повозиться с пулемётом «максим» стоявшим у начохраны в кабинете. Шеф, как и Павел Гуляев говорили что это массо-габаритный макет, то есть нефункциональная вешь схожая с оригиналом только внешним видом, но не способная стрелять. Полукарп верил… но при этом совершенно не понимал в чём отличия от настоящего пулемёта. Он с детства возился с оружием, потом учился в военном училище где, опять же изучал оружие и после всего этого не мог поверить что держит в руках искалеченную железяку лишённую своего предназначения. Может быть и была, где -то в районе казенника, маленькая дырочка в стволе совершенно незаметная со стороны, но Альберт не её никогда не видел. Разборку знаменитого пулемёта ему не позволили произвести. Так что оставалось просто возиться с исторической вещью, получая удовольствие от одного соприкосновения с редким оружием. Ну, почти что оружием.

Тем не менее – сегодня этот вариант времяпровождения был недоступен. Курьер послонялся вокруг машины, лениво потрепался с охранником на воротах, потом рассудил, что мудрость поговорки «солдат спит – служба идёт», никто не отменял и, завалился спать в машину. Перед тем как окончательно погрузиться в объятия Морфея, он успел подумать что с работой ему повезло. Вовремя вспомнил про старинного отцовского друга, обратится к которому во время учёбы не приходило в голову в силу отсутствия необходимости, да и зачем? Чем СС был бы полезен пока в училище шел процесс грызни гранита,и вообще…. Сон, незаметно подкравшись на мягких лапах, смежил веки курьера и погрузил в дремотную темноту.

Разбудил его стук в стекло водительской двери. Глубокие сумерки уже накрыли землю и свет фонарей лишь частично освещал стоящую рядом с машиной угольно-чёрную фигуру. Хмурый детина в чёрной униформе, дождавшись пробуждения, молча сунул перекрещенную скотчем коробку в открывшееся окно и, по прежнему не произнося ни слова, развернулся и ушёл.

– Робот, блин…. – Альберт, раздражённый внезапным пробуждением, выругался, перекинул коробку с колен на пассажирское место. Пора было ехать, но сон всё ещё не отпускал, заставляя чувствовать себя отупевшим и заторможенным. Растирание лица ладонями помогло не очень сильно, пришлось вылезти из салона на улицу и пройтись вокруг автомобиля, размять ноги. Полегчало. Сесть обратно в машину, повернуть ключ…. Звук заработавшего двигателя, по какой-то чрезвычайно извилистой ассоциативной цепочке напомнил о шефе и необходимости сделать звонок. Альберт помнил что надо связаться с адресатом, получателем посылки после определённого часа, помнил даже фамилию того кто ждёт посылку. Вот только когда это делать нужно он забыл. И это было очень плохо, потому что шеф любил точность во всём. Когда Альберт устроился на работу, вместе с ним работало ещё несколько курьеров, аналогичного возраста, так же как и Алик развозивших пакеты и коробки по нужным адресам. Что они развозят, куда, зачем – это никогда не интересовало бывшего курсанта. Познав, после отчисления из училища, ужаснувшую его до глубины души неприкаянность и ненужность абсолютно никому, из суетливо живущих вокруг людей, Альберт вцепился в работу как утопающий в спасательный круг. Доставка. Дело. Чести. Именно так по раздельности, дословно и пословно жило в его душе убеждение в высшей ценности добросовестной работы. Он брал посылку вёз, куда говорили и единственное что его интересовало – точно и в срок выполнить поручение. Шеф заметил и оценил старание «крестника» и приставил к нему Андрея в качестве наставника, потом начал доверять поездки на машине. Тем временем остальные курьеры как-то очень незаметно пропали. За что их уволили Альберт опять же не интересовался но подозревал что за какие-то огрехи или недисциплинированность. Тем больше он гордился своей безукоризненной работой, а тут – на тебе…. Когда звонить? Уже пора? Раньше он уже отвозил посылки в Домодедово, только не из конторы, а из какого-то института с Автодорожной. Только тогда никаких звонков не требовалось. И кстати посылки тогда развозил с Димкой, его уволили последним из оставшихся. Кажется он накосячил и мужик из охраны института на него орал. Неприятный тип такой, ощутимо нагло-беспардонный какой-то, чуждый одним словом. Лисовский, сука.

Прохаживался постоянно по поводу военных, стоило ему только узнать что Полукарп был курсантом военного ВУЗа. Мысль о Лисовском, покруживший в голове, натолкнулась на воспоминание о владельце предприятия где он сейчас находился. Это воспоминание заставило выругаться и стукнуть кулаком по рулю – Лисовский и был владельцем этого завода. Вот что значит не везёт. Последствия легко представимы, в случае ошибки. Альберт вздохнул, выругался, сообщил пространству о своём полном и безоговорочном равнодушии к любым последствиям своих действий, в краткой и метафоричной форме и, тронулся в путь.

В аэропорт Альберт добрался без помех, но – снова был вынужден ждать. Вроде бы и не делал ничего целый день, но устал как собака. Еле сдержался что бы не наорать на парня в форме секьюрити, прибежавшего за посылкой. Судя по словам шефа, позднее окончание рабочего дня гарантировало свободу до полудня на завтра, а возможно и на целый день. Вопрос о машине не поднимался, поэтому Полукарп логично рассудил что до завтрашнего вечера, машина в полном его распоряжении, чем и решил воспользоваться заехав на Автопроездную улицу за своими вещами. Сразу после отчисления он приволок свои вещи к подружке товарища, что согласилась принять их на хранение. Неприятная история тогда приключилась, и теперь, перед каждым посещением квартиры Наташи он делал два звонка. Первый – самой девушке, второй – Толику, товарищу по временам учёбы в военном ВУЗе. Как говорится: опыт – сын ошибок трудных, но в нашем случае это ошибка была скорее болезненной, чем трудной. Притащив вещи на квартиру к Наталье, Альберт даже не подумал предупредить Толяна о своём визите к его пассии, пусть и с совершенно невинными целями. Слово за слово, душераздирающая история коварства Кровавого Карлика и чёрствости отцов-командиров так подействовала на простодушную девушку, что она не отпустила в ночь и неизвестность изгнанного из военного рая почти что ангела в погонах и, уложила его спать на кухне. Пробуждение утром началось с удара в челюсть, прилетевшего неизвестно откуда. Продолжилось серией таких ударов сыпавшихся не то что бы горохом, но часто и основательно. Альберту пришлось отмахиваться вслепую, до тех пор, пока не разлепил закисшие от внезапных ночных слёз, глаза. Увиденное настолько его ошеломило, что он пропустил ещё один удар и, только после этого, впечатал Толика в стенку мощным прямым в подбородок. Недоразумение было быстро разрешено, но осадок остался, и Альберт не рисковал наносить визит без предварительного звонка.

Наташа уже ждала и, судя по её виду и по тому, что сумки с вещами Полукарпа стояли у самого порога – в комнате был Толян в самоволке который не желал тратить сверхценное время на разговоры с бывшим однокурсником.

– Толян! Привет! спасибо за помощь! – выкрикнул Альберт в глубину квартиры и издевательски захохотал, выволакивая сумки на лестничную площадку. Поблагодарить Наталью он уже не успел, поскольку дверь за его спиной захлопнулась сразу же после пересечения его яйцами линии порога жилища греха. Или курсанта – что почти одно и тоже.

Нацепив спортивную сумку на манер рюкзака, курсант перехватил вторую поудобнее и двинул вниз по лестнице, шёпотом насвистывая весёлый мотивчик. Оставленная не улице «Молния» сиротливо подмигнула поворотниками и вскоре груз перекочевал в багажник автомобиля. Вытащив из сумки свою любимую каску, Альберт закрыл багажник и пошёл было к мусорке отлить, но выскочивший из темноты силуэт какого-то существа заставил передумать. В мутном свете фонарей неразличимо грязное маленькое чудовище оказалось обычной, если можно так сказать применимо к Москве, обезьянкой, по всей видимости, системы «Макака». Обезьян Полукарп не любил с детства, с того самого момента, как сидящая в клетке шимпанзе укусила протянутый с целью погладить палец. Четырёхлетний Алик так был поражён коварством животного, что даже не заплакал, а просто затаил ненависть на годы.

Теперь же, похоже, настал момент мести. Курсант поудобнее перехватил каску и, плавно огибая кучу мусора, двинулся в атаку. Обезьяна в ответ сделала то же самое, но по-обезьяньи просто – напрямик. Альберту ничего не оставалось, как отбиваться от животины ногой, по красивой параболе запустив тварь в сторону мусорки, после чего пришлось удивляться. Вместо того, чтобы, подобно любой нормальной обезьяне, испугаться и убежать, данный экземпляр, видимо, был самураем – тварь поднялась на ноги и снова двинула в атаку. Алик выгадал момент и от души приложил своим блестящим артефактом по голове макаки, что окончательно решило исход битвы. Удовлетворённо хмыкнув, курсант отёр каску о снег и наконец завершил задуманный акт вандализма, после чего уселся за руль и с чувством выполненного долга отправился домой спать.

Где-то в Москве, весна, 2012 год