– Вчера, елки на палке, когда познакомились. Ты ещё с бункера моего «тащился», «Нифига себе потолки», говорил. Тоже не помнишь? – Снова показывая все зубы и передразнивая интонации курсанта спросил Николай. Альберт недоверчиво пялился на ухмыляющегося фермера подозревая подвох.
– Про потолки помню, потом ты меня кулаком оглушил – это, да, это было. Зачем руками-то в лицо лезть начал?
– А про Петрэнко помнишь? – проигнорировал вопрос бородача хозяин подземелья.
– Про Пэтренко помню, я ещё подумал, что классно мы с тобой сработались, обрадовался, даже – думал совсем подружились, а ты вон чего отмочил. Между друзьями такое не принято. – Никак не мог успокоиться курсант, его гордость была слишком уж уязвлена полученным ударом кулака. Видно было, что он бы и рад помириться, но не знает, как выйти из ситуации без урона для собственного достоинства.
– Петрэнко мы когда побили, вчера или сегодня? – начал догадываться Николай.
– Ну, эта, я же проснулся вот только что. Ну, значит, типа вчера, это если логику включить – замялся студент, морщась от запаха своей одежды.
– А вот мне отчего-то казалось, что сегодня, буквально часа три назад, и тебя не было за столом минут пятнадцать. – Вывалил козырь на стол выживальщик. – Я ещё подумал, может, ты жрать захотел, и потому спать не стал? Курсант ошалело помотал головой, а потом с тоской спросил:
– А чай? Его мы когда пили?
– И вчера, и сегодня. Погоди, я, кажется, начал понимать, это мой чай тебя с ног валит напрочь. Не могло же тебя от простой оплеухи так вырубить, до потери памяти? – Задумчиво почёсывая затылок произнёс Фармер. – Точно, ты ж вчера после чаю свиней смотреть пошёл, да так там и уснул. Альберт озадаченно посмотрел на Николая:
– Меня вообще вырубить непросто, то-то я удивился, когда ты меня одним ударом вырубил… Погоди… – он тяжело опустился на табурет и задумался. Потом поднял взгляд, полный тоски от загадочности нынешней жизни, и грустно произнёс:
– Я понимаю то, что я пока что ни хрена не понимаю, но хочу предложить следующее: во избежание проблем, давай уговоримся так – друг друга мы больше руками трогать не будем. Промеж собой не дерёмся, то есть. Хорошо? И со свиньями ночевать друг другу не позволяем… Как думаешь? И, пожалуй, чай твой я больше не буду пить…
– Договорились. Назначаю тебя заместителем командира по боевой части, возражения есть? – Выживальщик легонько хлопнул по столу ладонью, от удара лежащий на карте карандаш покатился в сторону бородача. – Не попрёмся же мы вдвоём, наверняка кто-нибудь ещё примкнёт.
Курсант повеселел, жизнь обретала определённость на глазах, подхватив падающий со стола карандаш и передавая его хозяину, произнёс: – Вот это мне наоборот нравится, так что – Никак нет! – и, изображая строевые манеры, Альберт вытянулся на стуле и смешно щёлкнул каблуками.
– А про свиней – ты зря так категорично. Насколько я понял из твоего рассказа, живые свиньи редкость, и в любом более-менее крепком хозяйстве мы пару свиней на патроны или даже на автомат завсегда сменять сумеем. – Пустился в объяснения Фармер. – Тем более, кузов у Вепря большой, много поместиться может, в том числе и свиньи с поросятами. В первом же городище сменяем на более нужное – ну не могу я так просто их убить, они ж почти как дети мне.
– Проблем не вижу на самом деле, во-первых, их можно вести не в кузове а в прицепе – сани-розвальни к примеру сделать и на них нагрузить, во-вторых, ты можешь в процессе не участвовать – если нужно будет я сам всё сделаю пока ты гулять будешь, останется только мясо на ледник загрузить. Если совсем уже никак, то действительно, в обменный фонд включим и все дела.
– В обменный, однозначно. Сани, конечно, сейчас уже поздновато, снег тает и весна вообще. А вот с прицепом – это ты хорошо придумал, был у меня прицеп от «Бычка», надо будет с утречка в город смотаться, разведать всё, да и прицеп попробовать выдернуть. Благо в центр лезть не придётся, на окраине всё. – Николай задумчиво повертел карту и сложил её обратно в стол. – А уж по результатам разведки и маршрут рассчитаем. Всё, отбой, завтра подъём до рассвета и день тяжёлый. Ещё и про оружие придумать что-нибудь надо – не дело это с дробью да в дальнюю дорогу.
– Отлично, тогда расскажи, где мне спать ложиться, – Пробормотал курсант, высматривая подозрительную трещинку на потолке, – я к свиньям больше не пойду, я говорил уже – они воняют противно. 22 марта 2015 года. Калужская область, лесной массив.
Камуфлированный фургон имени свирепого лесного кабана мерно рокотал дизелем по бездорожью, без особой натуги преодолевая сугробы и поваленные стволы деревьев. Сложившаяся за последние годы привычка избегать человеческого общества вела Фармера в обход открытых пространств, путь его грузовика пролегал через старую просеку в направлении города. Собственно, сам город ему не был особо нужен, его больше интересовал гараж при магазине стройматериалов, счастливым владельцем которого и являлся Жовтобрюх.
Попутчик, долговязый детина дальневосточной наружности, тарахтел без умолку, переводя разговор на разные темы и отводя его в сторону от содержимого собственного вещмешка. Левой рукой курсант крутил ручку настройки радиоприёмника, видимо ожидая поймать какую-либо радиостанцию, правая же судорожно сжимала горловину хранилища личных вещей и носимого боекомплекта. Интерес Николая к мешку был вызван явным нежеланием Альберта, даже, обсуждать наличие данного предмета, не говоря уже о демонстрации его содержимого, тем самым заставляя любопытство Фармера проявлять чудеса изобретательности с целью достижения результата. Собственно, что именно лежало в мешке – значения не имело, важен был сам процесс, а уж какое удовольствие получал Жовтобрюх от созерцания Полукарповой мимики, невозможно передать словами.
Сам город находился не так далеко от убежища Фармера, но дорогу к нему короткой назвать постеснялся бы даже самый заядлый джипер, по простой причине отсутствия той самой дороги. В нынешней, постапокалиптической, России, всё вернулось на круги своя – дороги исчезли, зато вернулись направления. И для преодоления участков естественных преград между пунктами А и Б грузовик Николая подходил как нельзя лучше. Будучи духовным наследником древнего ГАЗ-66, в народе прозванного «Шишигой», «Вепрь» взял от предка самое лучшее – немалый клиренс, систему изменения давления шин и как следствие, неслабую проходимость. Но на порядок более удобная кабина, мощный дизельный двигатель и совмещённый пространством с кабиной фургон делали данный автомобиль практически идеальным для покорения пространств постапокалипсиса. Этакий самоходный вагончик для путешествий по руинам старого мира. А имеющаяся в кузове печка системы «буржуйка» давала немалый запас автономности, помогая существенно экономить горючее в холодное время года. Минус – отсутствие кондиционера, но в наших широтах зачастую хватает и открытого настежь окна, не так уж и жарко летом.
ebooksa