— Миссис Сильвер?
Мак положил письмо на стол, выпрямился и посмотрел ей в глаза.
— Только дети верят в волшебные сказки.
— Разве только они?
Мама вздрогнула. По ее щеке скатилась слеза.
— Вера в сказку приносит боль.
— Почему?
Она заметно напряглась.
— Если ты существуешь, почему бы не случиться другим чудесам? Если ты можешь отправить послание между мирами, почему я не могу снова поговорить с дочерью?
— Вы можете поговорить со своей дочерью, — сказал Мак и посмотрел на меня.
— С другой дочерью, которая умерла.
Воцарилась тишина.
— Через те врата я никогда не проходил, — наконец сказал Мак.
— А люди проходят через те врата?
— Каждый когда-нибудь проходит, но я ни разу не встречал тех, кто вернулся бы обратно.
Из маминой груди вырвались рыдания. Ее плечи бессильно опустились, и она заплакала. Мак положил руку ей на колено. Мама закрыла глаза, откинула голову на спинку стула. Из-под опущенных ресниц катились слезы.
Я не знала, что делать. На похоронах Мириам я не могла ни о чем думать, только вспоминала о ней, представляла, как буду тосковать по своей сестре, и негодовала по поводу несправедливости. Я полностью отдалась своим переживаниям. И сама в тот момент хотела умереть.
У меня не было ни сил, ни времени задуматься, как чувствует себя наша мама.
С тех пор печаль время от времени возвращалась ко мне, но она была уже не такой острой и не столь длительной. Теперь я уже знала, что не остановлюсь посредине, у меня были силы, чтобы пережить свое горе и жить дальше.
О чувствах мамы я могла догадываться только потому, что она отказалась от тех занятий в своей жизни, которые так много значили для нее прежде. Например, она больше не занималась помощью бездомным.