Что знает ночь?

Наоми вернулась к зеркалу, встала над ним.

— Что еще?

— Посмотрим?

Помимо волн, созданных виноградинами, концентрические круги продолжали появляться на поверхности зеркала и расходиться к краям, словно на поверхность пруда падали большие капли дождя. Но потом этот псевдодождь начал стихать… прекратился вовсе, серебристая поверхность вновь застыла.

Минни оторвала от грозди третью виноградину, зажала между большим и указательным пальцем, держала паузу, пока Наоми не начала нетерпеливо переступать с ноги на ногу, наконец бросила. Толстенькая виноградина ударила по зеркалу, отскочила, не вызвав никаких концентрических волн, покатилась, остановилась у рамы.

— Что случилось? — пожелала знать Наоми.

— Ничего не случилось.

— Умница ты наша, я вижу, что ничего не случилось, у меня есть два глаза. Почему ничего не случилось, куда подевалась магия?

— Ты сказала, давай покажем папе и маме, а оно не хочет, чтобы они увидели.

— Кто не хочет, чтобы они увидели?

— Оно.

— Оно что?

— Оно — что живет в зеркале, которое может быть чем угодно, только я не думаю, что это твой очаровательный сказочный принц.

Шпильку насчет принца Наоми пропустила мимо ушей.

— Почему оно не хочет, чтобы они видели магию?

Мини отступила на шаг, покачала головой.

— Потому что эта магия — не магия, это что-то еще, что-то очень, очень плохое. Если мама и папа увидят, они заберут зеркало у нас, а зеркало не хочет, чтобы его у нас забирали.

— Зеркало хочет остаться у нас? Почему?

— Может, потому, что хочет нас съесть.

— Это уж совсем детский лепет. Зеркала не едят людей.