«Здорово», — прошептала я, не зная, заглядывал ли ко мне мой отец, перед тем как пошел в душ. По опыту я знала, что подушки под одеялом не срабатывали, поэтому я оставила мою кровать разобранной в надежде, что он подумает, что я в душе. Волнуясь, непослушными пальцами я вставила сетку обратно. Мне нужно было доверять Грейс и уйти раньше.
С нервозной поспешностью, я заправила одеяло и побросала подушки, которые я спихнула прошлой ночью на пол, обратно на кровать. Я ненавидела поздно возвращаться домой. Я становилась ленивой. Думаю, что отец сказал бы мне, если бы поймал меня на выходе из дома, а может быть, и нет, если он хотел узнать, насколько я заврусь до того, как он выведет меня на чистую воду. Несмотря на то, что он был более спокойным, чем мама, он умел хитрить. В чем, полагаю, я и удостоверюсь.
Мама на фотографии на зеркале глупо улыбалась мне, и я развернула ее обратной стороной. Двигаясь быстро, я сбросила вчерашнюю одежду и прыгнула в душ, чтобы избавиться от ночной прохлады. Я должна была достать сегодня новый амулет Кайроса. У меня не было времени ждать, пока Рон или Барнабас спасут меня. Это было лишь делом времени, когда Кайрос методом исключения выследит Джоша или меня, и я не могла провести еще одну ночь, подобную этой. Я честно не понимала, как Барнабас и Грейс выносили это.
Посвежевшая после душа, я вытерлась и набросила кое-какую одежду, выбрав пару желтых колготок, чтобы скрыть медленно заживавший ожог, короткую фиолетовую юбку и тон-в-тон топик поверх черной майки. Мои кеды были еще мокрыми, но после того как я их протерла внутри, я одела их снова, морщась от влаги и гадая, заметит ли это мой папа. Я не могла одеть что-то другое. Они были подобраны специально под этот наряд. И если Эми он не нравился, она могла подавиться моей индивидуальностью. Я была тем, кем была и устала приспосабливаться. Кроме того, Джошу нравились мои фиолетовые волосы.
Довольная собой, я вытянулась на кровати и вытащила камеру. У меня было пять минут или около того, перед тем как появится Джош. Вполне достаточно, чтобы отправить фотку для Вэнди. Она отправила мне свой снимок по электронной почте прошлой ночью, на которой она была с моим бывшим парнем на пляже в лучах заходящего солнца. Они хорошо смотрелись вдвоем, и после того, как я поборола приступ злобы, я осознала, что настало время освободиться от всего этого. Я пыталась придерживаться того, что было, но не могла. Это уже прошло. Я писала в прошлое, пытаясь сделать это моим будущим, в то время как мое будущее было где-то еще. Но это не значило, что я не могла свести ее с ума от зависти при виде моих желтых колготок.
Встав, я расправила складки на юбке, надеясь, что день и в правду будет таким теплым, как предсказывали небеса. Держа камеру напротив себя, я изобразила позу из восточных единоборств. Перемещая руку, чтобы оказаться в видоискателе, я обнаружила, что отражаюсь в зеркале над комодом. Недовольная, я опустила камеру. Моя кровать тоже попадет в кадр, а она еще была в беспорядке.
Убрать ее было легко, и я положила выманенного у Вэнди плюшевого медвежонка на почетное место среди кружевных подушек, которые, как думал мой отец, мне понравятся. Эта комната не имела ничего похожего с темной пещерой в доме моей мамы. Белый туалетный столик с зеркалом, декорированный бутонами роз, мне не подходил. Так же, как и старинного вида покрывало или множество кружевных подушек, которые я сбрасывала с кровати каждую ночь, чтобы убедить отца, что я сплю. Бледно-розовый цвет стен был приятным и хорошо сочетался с кремовым ковром. Было крайне очевидно, что папа забыл, что мне уже не шесть, и наполнил комнату вычурной бело-розовой фигней для девчонок, которую я избегала годами.
Мои пальцы на подушке замерли, когда я поняла, что моя комната практически идентична той, которая была до того, как мы с мамой переехали. Так же как и кухня, и гостиная, все несло тень моей матери. Он тоже не освободился от этого.
Углубившись в самоанализ, я подняла камеру. Было больно не видеть Вэнди каждый день. Мы знали друг друга с пятого класса, и как я теперь думала, именно она была причиной того, что я до конца так и не вписалась в общую тусовку. Она была еще более странной, чем я, но я отказывалась бросить ее, когда меня наконец-то приняли, наоборот, пытаясь тянуть ее за собой. Вэнди тихонько стояла рядом с ее контейнером для ланча из экологически чистых материалов и любовью к музыкальным фестивалям, зная, что я совершаю ошибку, но достаточно уверенная в себе, чтобы дождаться, когда я это пойму. Надежда найти такого же друга как она среди таких, как Эми и Ленс действительно была призрачной. Джош, однако, оказался классным.
Затвор объектива щелкнул, и я опустила руку, моя улыбка увяла. Я подключила камеру к ноутбуку. По крайней мере, что было во мне от мамы, так это, соответственно, мрачность и задумчивость.
«The Background» была моей любимой альтернативной группой. Вэнди познакомила меня с ними, но, если честно, мощный звук мне понравился больше, чем последовавшее общение.
Фотография загрузилась мгновенно, и я открыла ее, чтобы проверить четкость.
Моя кожа все еще хранила пляжный загар, что было странно, но я списала это на мое несуществующее в действительности тело. Фиолетовые кончики волос начали, однако, бледнеть. Волосы не отросли с тех пор, как я умерла, и мне стало интересно, буду ли я выглядеть так всегда. Я опустила глаза на маленькую грудь и вздохнула. Нехорошо. Совсем нехорошо. Затем я пристальнее вгляделась в фото и нахмурилась.
— Дерьмо, — прошептала я, холодея от ужаса. Я могла видеть кровать за мной. То есть, я могла ее видеть сквозь себя. Испуганная, я взглянула на руки. Они выглядели реально, но фотография говорила об обратном.
— Вот дерьмо, — я встала напротив зеркала, от страха мое сердце гулко билось. Я выглядела нормально, но я взяла камеру и взглянула на себя через линзы…
— Дерьмо, — произнесла я в третий раз. Это было не столь очевидно, но сквозь меня виднелась тень, там, где стояла кровать, и даже очертания подушек.
Совсем не то, что мне нужно. Джош был готов постучать в мою дверь, чтобы отвезти меня на сражение со злым жнецом и украсть его амулет. У меня не было времени на новые вызовы. В волнении я сжала амулет и ослабила фокус, пытаясь достичь того туманного состояния, которое было вчера, чтобы прояснить вопрос. Может быть, я порвала слишком много нитей, когда практиковалась в невидимости? Может я начала распутывать то, что нельзя исправить? Грейс предупреждала меня не делать этого. Но я никогда не узнаю, если не перестану дрожать!
Время, проведенное с Барнабасом на крыше учась расслабляться, окупилось. Медленно мой пульс исчез. Мои зубы разжались, и я обнаружила в своих мыслях туманный образ нити жизни и кружевную шелковую сеть, как у паука, соединяющую меня с вселенной. В то же мгновение узел в животе расслабился. Нити связей были очевидны, они привязывали меня к настоящему, а нити будущего проскальзывали в сегодняшнее. Мой разум плел новые нити так быстро, как солнце двигается по небу, неся меня наряду с остальной частью мира. Я ничего не нарушила.
— Тогда почему я вижу сквозь себя, — прошептала я. Паника сменилась беспокойством. Я загрузила фото моей обуви в компьютер. Я была в ней в то время, когда делала снимок. Прищурившись, я снова взглянула на снимок, но все, что я могла разглядеть, так это то, что мои лодыжки выглядели как обычно. Успокоившись, я скинула обе картинки в корзину и очистила ее. Вэнди придется обойтись без фотографии. Ни при каких обстоятельствах я не позволю кому-либо сделать мое фото.
Звук подъезжающей машины на тихой жилой улице заставил выглянуть меня из окна. Я улыбнулась при виде старого голубого грузовика Джоша. Он был здесь. Наконец-то.
ebooksa